Журнал "PostKlau"

Протодиакон Герман Иванов-Тринадцатый(Франция)

Русские в Париже (часть 2)

К двухсотлетию победы над Наполеоном

Поражало и удивляло, с каким восторгом и интересом парижане встречали оккупационные войска и в частности Русских. Михаил Ф. Орлов вспоминал : «Все улицы, по которым союзники должны были проходить, и все примыкающие к ним улицы были набиты народом, который занял даже кровли домов». Русские до этого красовались им в таких тёмных красках ''северных варваров'', что французы очень быстро поняли, что они были жертвами дезинформации и наполеоновской пропаганды, и это почти моментально возымело обратный эффект — открытую симпатию к этим добродушным будто ''дикарям'', чьи командиры блестяще говорили по-французски. Среди прочих об этом свидетельств стоит выделить наблюдения великого писателя, тогда юного двенадцатилетнего мальчика, Виктора Гюго : «Казаки совсем не походили на свои изображения : у них не было ожерелий из человеческих ушей, они не воровали часов и не поджигали дома. Они были приятными и вежливыми. Они относились к Парижу с огромным уважением, он был для них сакральным городом».

                                    Алексей Кившенко. Вступление русских войск в Париж в 1814 году.1980

Между победителями и побежденными вскоре установились вполне дружеские отношения, особенно после того, как наши солдаты – ''дикие азиаты'' – решительно пресекли все попытки австрийцев грабить местное население. Современный историк, профессор Сорбонны, выпустившая в этом году великолепную книгу «Un tsar à Paris» («Царь в Париже»), Marie-Pierre Rey, пишет : «Александр I показал себя очень щедрым и милостивым в отношении Франции и Парижа в особенности… И если он и увез с собой какие-нибудь предметы искусства (картины, скульптуры...), то он их купил или получил в подарок !».

По сравнению с Пруссаками и Австрийцами, которые проявили себя как вандалы, расхитители картин в Лувре, Русские у парижан пользовались несравненно большей симпатией. Русская оккупация Парижа стала образцом настоящего благородства нашего народа и Армии, особенно в контрасте с диким варварством наполеоновских насильников и мародёров в русских городах. О благородном поведении Русских, один французский офицер свидетельствовал в разговоре с будущим декабристом Рылеевым : «Я разговариваю с вами как с другом, потому что ваши солдаты и офицеры ведут себя как друзья. Ваш Александр – наш защитник и благодетель, но его союзники – настоящие пиявки».

Marie-Pierre Rey, с полным основанием пишет, что такое поведение завоевателей, дорвавшихся до столицы побежденного врага, «уникальный случай в истории». Уникальный ! И на самом деле можно потратить много времени и не найти чего либо подобного. По Парижу раздаются восторженные крики : «Да здравствует Александр ! Да здравствует Россия !». Доходило до того, что даже такие лозунги выдвигались : «Александр, оставайся с нами, будешь нашим Королём !». Но нет, Александр I предпочёл восстановить монархию и легитимную власть Бурбонов, призвав младшего брата казнённого Короля Людовика XVI, ЛюдовикаXVIII,занять прародительский престол. Затем, первый из монархов-победителей, покидает Париж 2 июля 1814 г., совершив последний торжественный смотр своих войск во французской столице. Покидает он Францию не в случайный день, а накануне первого заседания нового парламента, чтобы не стеснять ЛюдовикаXVIII, создавая впечатление, что он его опекун и вмешивается во внутренние дела Франции. Жаль, что это благородство нашего Государя не встретило заслуженной благодарности со стороны восстановленного Россией монарха. Присущий Французам гонор вероятно тому помешал …

Победить великодушием. Прежде, чем покинуть Париж Александр I воспротивился требованиям Австрийцев и Пруссаков и особо настоял, чтобы в подписанном мирном договоре не было никаких территориальных контрибуций, предъявленных Франции, которую вернули к её дореволюционным естественным рубежам.Просто замыкалась наполеоновская интермедия. Также после ''Ста дней'' Наполеона, окончившихся поражением при Ватерлоо, именно Александр I спас Париж от эксцессов мщения разъярённых союзников, хотевших мечом и огнём пройтись по Парижу. Также Государь весьма благородно отнёсся к семейству Наполеона и даже к самому корсиканскому тирану. Более того, 30 мая, при подписании мирного договора, он настоял на том, чтобы все предметы искусства, захваченные во время наполеоновских походов и поступившие в парижские музеи в качестве трофеев, там и оставались.

Примеров такого благодушия и благородного поведения можно привести множество. Известен забавный случай, когда роялисты предложили переименовать Аустерлицкий мост, названный в честь наполеоновской победы, на что, отклонив предложение, Государь с величием ответил : «Достаточно того, чтобы знали, что по этому мосту прошел Александр со своей армией» !

Другой забавный и поучительный случай связан с его посещением музея Лувра. Государь заметил, что некоторое количество самых редких шедевров отсутствовало и понял, что это было результатом меры предосторожности со стороны директора музея барона Денона, спрятавшего самые редкие экспонаты из опасения, что их заберут в качестве трофеев. Такое недоверие к нему и к его слову глубоко оскорбило Царя : «Разве я не обещал, что памятники будут сохранены ? Они думают, что я намереваюсь пренебречь своим словом ?».

Тут разительным образом бросается в глаза мелочность французского характера по сравнению с русским великодушием. Но самое забавное следующее : надо знать, что Денон был главным советником Наполеона для выбора произведений искусства, забираемых в виде контрибуций с покорённых стран ! Вместо того, чтобы быть благодарным, что Русские не разграбили ни Лувр, ни другие музеи, не забрав с собой ни одной картины из Парижа, Денон явно мерил Русского Императора на свой аршин …

Но какой Француз сегодня, гордящийся своим уникальным музеем знает, что богатство Лувра во многом обязано проявленному два века назад удивительному безскорыстию Русских ? Мало кто об этом даже слышал : этот факт остаётся всего лишь в памяти редких любознательных историков.

Но для нас самым замечательным и памятным остаётся то, что было названо «апофеозом русской славы среди иноплеменников».

Провидением отречению Наполеона суждено было состояться на Страстной седмице, что российским Императором было воспринято, как знак свыше о его божественной миссии. В том году Пасха праздновалась 29 марта/10 апреля, и это Светлое Христово Воскресение 1814 года наверняка осталось самым необычным и торжественным в жизни АлександраI, задумавшего смыть безбожие французских революционеров Русским Святым Православием. Для этого распорядился он воздвигнуть в самом центре Парижа, на площади Согласия (place de la Concorde) — французский ипатьевский дом — величественный помост, на котором был установлен внушительного размера престол, вокруг которого встали семь русских священников из полкового духовенства, в пасхальных облачениях. Вокруг помоста собралось 80 тысяч военных и толпы парижан теснились вокруг Тюильри и по набережной Сены.

21 января 1793 г. на площади Согласия, носившая раньше имя Короля Людовика XV, затем переименованная в площадь Революции, был на эшафоте зверски казнён, ни в чём не повинный истинный христианский монарх Людовик XVI. Не боимся писать о нём, как об истинном христианском монархе, несмотря на то, что был он верным сыном католической Церкви. Отсылаем несогласных с нами к его просто потрясающему Завещанию, чисто православному по духу. Можно без всякого преувеличения говорить, что Король умер истинным христианским мучеником, наподобие нашего святого Царя-Мученика Николая. Несколько месяцев спустя тут же была казнена Королева Мария-Антуанетта и около полутора тысяч прочих гильотинированных жертв.

Ответ Православной Монархии безбожной революции. Ответ без мести. Ответ молитвой. Дивный ответ Русского Царя и Русского Православия безбожию революционеров ! Вот это — наша Россия !

Началось величественное богослужение. Тысячеустно христолюбивое воинство грянуло мощное «Христосъ Воскресе ! Воистину Воскресе !». Французская графиня де Шуазель так описывает торжественную службу об упокоении души умученного Короля : «Голоса гармонично запели Te Deum, запах ладана разлился в воздухе, и все увидели князей и их воинов, припавших на колено, чтобы получить божественное благословение…».

Со своей стороны, Государь Александр I с трепетом вспоминал собственные переживания в письме своему другу князю Голицыну : «Для моего сердца это был момент торжественный, волнующий и ужасный. Вот, говорил себе я, куда я привел, непостижимой волей Провидения, моих православных воинов, чтобы обратить к Господу наши общие молитвы -- в столице неприятеля, который еще совсем недавно атаковал Россию; на том самом месте, где Король стал жертвой народной ярости… Сыны Севера проводили в последний путь Короля Франции. Царь России со своим народом молился по православному обряду, и таким образом очистилась окровавленная площадь».

«После завершения богослужения», отмечал далее Государь, «наш духовный триумф полностью достиг своей цели. Было даже забавно видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских теснились возле русского креста и друг друга толкали, чтоб иметь возможность скорее к нему приложиться. Так обаяние было повсеместно, так оторопели французы от духовного торжества русских».

Настоящее Торжество Православия ! Торжество Православной России ! Какое поучение, какой урок христианского поведения в инославной стране !

                                   Г. Опиц.   Русские  казаки в Париже.

Не только духовный урок, но и нравственный урок оставили Русские : урок, как должна себя вести армия-победительница с побеждённым народом и побеждённой страной. Служба оккупационных войск была поставлена образцово, малейшее нарушение дисциплины пресекалось, даже мелкое воровство каралось. За всё время оккупации Парижа известен один случай изнасилования женщины, за что виновник был казнён. Даже долгов не оставили Русские во Франции — командовавший российским оккупационным корпусом граф М.С. Воронцов, из личных средств, заплатил все долги, имевшиеся у русских офицеров во Франции и составившие полтора миллиона рублей, за что французские власти преподнесли ему официальную благодарность ! И это в то время, когда всего два года до этого ''цивилизованные'' европейцы грабили магазины, склады, дома и храмы, убивали мирных людей, насиловали женщин, превращали святые храмы в конюшни…

Пусть никто не подумает, что даём мы тут идеализированную, вымышленную картину. Слова наши подтверждаются историческими фактами и официальными свидетельствами авторитетных французских кругов. Когда в июне 1814 г. Русские передали военную власть в Париже французской национальной гвардии, барон Остен-Сакен сложил с себя звание генерал-губернатора. По этому случаю, среди прочих подарков, городовое Правление поднесло ему в знак признательности и благодарности золотую шпагу, усыпанную бриллиантами, на одной стороне которой было начертано : «Мир 1814 года», а на другой : «Город Париж генералу Сакену» за то, что он «водворил в Париже тишину и безопасность, избавил его от излишних расходов, покровительствовал присутственным и судебным местам, и что жители, благодаря бдительности его, могли предаваться обыкновенным своим занятиям и почитали себя не в военном положении, но пользовались всеми выгодами и ручательствами мирного времени».

Князь Талейран выразил ему особую благодарность за строгую справедливость во всех отношениях и уверил его в безконечной признательности парижского населения. Граф Беньо, управляющий полицией в Королевстве, засвидетельствовал о том, что это уникальный случай в Анналах Европы, когда прибывшему в Париж с берегов Невы генералу удалось преподнести урок в тонком искусстве управления народом.

Восстановленный Король подарил ему окруженную бриллиантами табакерку со своим портретом, и также внёс свой голос в этот хвалебный хор : «Отдавая совершенную справедливость благоразумному поведению Вашему в добром моем городе Париже, и тому попечению, какое употребляли Вы к облегчению, по мере возможности, тягостей, претерпеваемых моими подданными, желаю Я изъявить Вам в препровождаемом подарке доказательства отличного моего уважения, удовольствия и истинного благорасположения». Вслед за тем Король возложил на него военный орден первой степени.

Таких же восторженных чувств у парижан сподобился генерал граф М.С. Воронцов, командующий русским оккупационным корпусом, и ему также было преподнесено множество выражений благодарности за столь благородное поведение оккупационных войск.

Итак, можно только согласиться с тем, что Россия и Русский Царь Александр I Благословенный, дали тут на самом деле уникальный в истории Европы, и добавим — других стран, урок благородного и христианского поведения в военное время, чем мы все, два века спустя, можем гордиться и чему должны учиться. В своём труде Marie-Pierre Rey не могла в связи с этим не отметить, что «по стране прокатилась волна русофилии».Было время, когда о русофобии и речи быть не могло ! …

       Часть1