Журнал "PostKlau"

Евгений Несмеянов

Почему "Титаник"(1997) - не великий фильм?

Ежегодная «апрельская лихорадка», связанная с годовщиной гибели «Титаника», традиционно порождает вал публикаций – текстовых и видео, – на все лады распевающих осанны «Титанику» Джеймса Кэмерона. Действительно, фильм этот стал событием в истории киноиндустрии и обрёл всемирную славу вкупе с одиннадцатью позолоченными статуэтками Американской киноакадемии (правда, за вычетом сценарной номинации, а одно это говорит о многом).

                  Видеокассета ЗАО «ОРТ-Видео», 1998 г. (из собрания автора)

Взглянув на это кинопроизведение 23 года спустя, можем ли мы признать его таким выдающимся, каким оно многим казалось в то время?

Вот шесть причин, не позволяющих считать к/ф «Титаник» (1997) по-настоящему великим:

1. Начать следует с того, что общая сюжетная канва картины – вымышленная любовная история, разыгрывающаяся на борту «Титаника», – отнюдь не оригинальна, ибо это далеко не первая кинодрама на означенную тему. Краткое сюжетное резюме от самого режиссёра звучит – ни много, ни мало – как «Ромео и Джульетта на тонущем "Титанике"»; так или иначе, сюжет носит вторичный и во многом заимствованный характер, что уже в изрядной степени ослабляет притязания художественного произведения на «великость». 

2. Уважаемый режиссёр постулирует, что ему была необходима своего рода «эмоциональная ловушка» в лице двух вымышленных центральных персонажей – сладкой парочки, «за спиной» у которой зритель в конце концов разглядел бы происходящее с «Титаником», восхитился бы его красотой и проникся грандиозностью его крушения[1]. Звучит хорошо (в теории), вот только для очень многих, включая автора сих строк, упомянутая «ловушка» стала скорее «оттолкушкой», внушающей стойкое и непреодолимое отвращение. Выходит, создатель «суперфильма» не нашёл достаточного драматического потенциала в реальных историях пассажиров и членов экипажа «Титаника», не усмотрел в них достаточного трагизма, и ему понадобилось выдумывать что-то ещё, «получше», словно люди «Титаника» его не очень-то вдохновляли и интересовали (при этом образ юного красавчика Джека Доусона явно навеян пассажиром I класса «Джеком» Тэйером).

Один известный американский эксперт по «Титанику», выступавший консультантом на съёмках этого фильма, прямо заявил на интернет-форуме The Titanic Channel: «Без Джека и Розы фильм был бы не интересен». Весьма симптоматичное мнение, равносильное признанию в том, что ему не интересна реальная история «Титаника».

3. В чём причина неприязни довольно большого числа людей к «Джеко-Розе»? Почему эти люди упорно отказываются воспринимать данных персонажей, их «великую историю любви», и, как говаривали британские и американские моряки, «плюются заклёпками» при всяком упоминании об оных? «Сопли в сахаре», подростковая романтика? Безусловно. Но главное – это фальшь. Некоторые ощущают её за милю, другие радостно поглощают и требуют добавки. Пожалуй, не сильным преувеличением будет сказать, что лавстори Джека и Розы на «Титанике» вполне можно признать одной из самых малоубедительных, наигранно-вымученных и схематично-ходульных в кинематографе (да и в искусстве в целом). Это, несомненно, крупное достижение, хоть и со знаком минус.

Какова вероятность того, что бедный эмигрант из III класса и избалованная аристократка из I-го повстречаются на борту огромного лайнера, где действует система жёстких классовых разграничений, и полюбят друг друга искренней и пылкой любовью? Разумеется, 100% (по мнению авторов фильма).

Аналогичным образом «охотно верится» и во вспышку «африканской страсти» и форсированное развитие романа между ними – всё на протяжении четырёх дней рейса. Экзальтированная молодёжь обычно объясняет это со ссылкой на чудеса любви с первого взгляда, но здесь скорее имеют место «чудеса» сценарные и попытка выдать низменную и сиюминутную животную похоть за высокое и благородное чувство, воспетое поэтами.

«Джек должен был умереть», сказал Кэмерон в одном из интервью. И вовсе не потому, что ему хватило или не хватило бы места на том деревянном обломке. А потому, что сам этот персонаж был изначально и по определению нежизнеспособен, а их внезапный бурный роман с Розой – неубедителен, безжизнен и обречён на провал (его альтернативное развитие показано в фильме «Дорога перемен»). Участь, которая ожидала Джека по прибытии в Нью-Йорк (если бы «Титаник» не затонул) вместе с его новой пассией (с такой пассией), была незавидна. Вот о чём следовало бы рассказывать молодой зрительской аудитории, а не романтизировать опьянение похотью на заднем сиденье чужого автомобиля. Глядишь, так бы могло снизиться и число неудачных браков и несчастливых отношений между молодыми – и даже не очень молодыми – людьми по всему миру.

А что касается Роуз/Розы, то с чего вообще образ истеричной, взбалмошной, бесящейся с жиру девицы, изменившей своему жениху с первым встречным и бежавшей от матери, должен вызывать у кого-то сопереживание и тем паче восприниматься в положительном свете? И ведь многими воспринимается: мол, героиня, сильный женский характер и т.д. Плюй на всех, игнорируй запретительные знаки (в т.ч. призванные противодействовать распространению вирусных заболеваний, как те злополучные решётки на «Титанике»), ни во что не ставь институт брака и волю родителей, иди на поводу у своих гормонов и половых инстинктов – вот какие идеи продвигает это кинополотно и чему оно учит подрастающее поколение – свою целевую аудиторию. 

4. Ещё один громкий режиссёрский постулат – было заявлено буквально следующее, причём без шуток, на полном серьёзе: «Священным долгом своим и всех, кто был занят в производстве картины, считал я скрупулезное и бескомпромиссное следование фактам. Я хотел иметь возможность в любой момент, ни на йоту не покривив душой, заявить: "Так было. Вот что случилось. Именно так. Если бы машина времени перенесла вас на палубу, вы бы увидели именно это..."»[2]. Не стоит говорить, что некоторых профессиональных историков это высказывание покоробило и ввергло в дрожь.

Миниатюра кормовой части «Титаника» в масштабе 1:8, использовавшаяся для съёмок сцены разлома и окончательного погружения судна. Ныне выставляется в Hollywood Casino Tunica в Миссисипи. Несмотря на периодически возобновляемые Дж. Кэмероном попытки отстоять картину вертикально вздымающейся кормы, столь эффектную на киноэкране, компьютерные симуляции и расчёты с 1996 года показывают, что дифферент «Титаника» должен был составлять от 17 до 23 градусов (Thomas R. Machnitzki, 2011)

Возникает вопрос (риторический): может ли считаться великим исторический фильм, почти в каждой сцене которого – по крайней мере, во всех ключевых – имеются те или иные исторические ошибки, ляпы и неточности, подчас весьма грубые?.. Это не считая вольного обращения с конструкционными деталями и физикой затопления судна, торчащей вертикально кормы и главгероев, насквозь промокших в ледяной океанской воде задолго до исчезновения в ней «Титаника». О погодных условиях в день отплытия «Титаника» из Саутгемптона 10 апреля 1912 года и о том, что его центральный гребной винт, приводимый в движение турбиной, не включался в портовых водах; о том, что перо руля не было маленьким; о том, что пассажирам запрещалось проходить на носовую оконечность (тем более при движении судна полным ходом в открытом океане)[3]; о том, что в момент столкновения, опять-таки, на острие полубака никого не было; о том, что дымовые трубы не имели дополнительной подсветки в ночное время; о том, что после 1:30 ночи 15 апреля лайнер тонул с креном около 10 градусов на левый борт, а угол его дифферента (продольного наклонения) физически не мог достигать 45 градусов; об участке, на который пришёлся разлом корпуса, – обо всём этом и многом другом было известно ещё до выхода фильма на экраны. Подробнее о многочисленных ляпах и ошибках в к/ф «Титаник» (1997)  

Залитая светом гелиосфер полноразмерная гидравлически управляемая декорация корпуса «Титаника» во время съёмок в Мексике в 1996 году. Условия освещённости при крушении исторического судна в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года были куда менее благоприятными, иллюминаторы также горели не все, поскольку не все каюты были заняты. Кроме того, кормовая часть декорации слишком глубоко опущена в воду (AirstarInternational/Wikimedia Commons)

Напротив, свидетельства о возможном расстреле пассажиров и самоубийстве одного из офицеров (история крайне запутанная и противоречивая, таковой она была и в 1997 году и остаётся поныне) были совершенно однозначно истолкованы Кэмероном в пользу причастности ко всему этому первого помощника капитана Уильяма М. Мёрдока, что обернулось скандалом после мировой премьеры (потомки и соотечественники Мёрдока категорически не согласились с такой трактовкой). Таким образом, налицо предельное своеволие – если не сказать фамильярность – в работе с историческим материалом и абсолютно ненаучное гадание на кофейной гуще. При том, что художественный кинематограф даёт богатый арсенал средств и способов ухода от прямого ответа, если режиссёр по каким-то причинам желает оставить зрителя в неведении; можно показать крупным планом один лишь дымящийся ствол, можно, наоборот, показать людей с общего плана или со спины, если уж так необходима эта сцена расстрела. 

Вообще у фильма проблемы с тем, как в нём показана гибель некоторых действующих лиц, особенно исторических. Эпизод с главным конструктором Томасом Эндрюсом, находящимся в курительном салоне I класса, относился к гораздо более раннему этапу; сцена с самозаточением капитана Э.Дж. Смита в рулевой рубке и вовсе не подтверждается свидетельствами. Смита и Эндрюса последний раз видели вместе на капитанском мостике, откуда они прыгнули в наступающие воды[4].

5. По своей структуре и композиции лента напоминает громадный, «осевший под бременем собственной тяжести праздничный пирог» – так Уолтер Лорд описывал сам тонущий «Титаник» в своей классической книге в 1955 году, но это образное сравнение вполне применимо и к «киношедевру» 1997 года. Последний ещё можно уподобить непомерно раздутой бадье с убежавшей кашей. Многожанровость, пестрота и эклектика – это здорово, но всё хорошо в меру и со вкусом. Когда незамысловатая (не будем говорить примитивная) романтически-слезоточивая подростковая лавстори переплетается у вас с авантюрно-приключенческой охотой за сокровищами, причём и то и другое является художественным вымыслом, наложенным поверх реальных, и весьма печальных, исторических событий, а в игровом фильме-катастрофе вдруг мелькают кадры документальной подводной съёмки, – голова зрителя начинает немного трещать и хочется воскликнуть «Астанавитесь!» (с).

Конечно, документальной подводной киносъёмки реальных обломков «Титаника» там ничтожно мало, большая часть этих сцен всё равно отснята в павильонных декорациях и с использованием макетов, но всё же. Почему нельзя было снять всё только в студии? Ответ прост: во-первых, велико было желание задействовать материал, снятый в ходе экспедиции на «Титаник» 1995 года (на TED Talks Кэмерон признался, что вообще больше хотел совершить глубоководную экспедицию к остову судна, нежели снимать про него фильм); во-вторых, таким хитрым способом создавалась иллюзия невероятной достоверности ВСЕГО показываемого на экране. Видя такие кадры, зритель невольно начинает воспринимать как «документальные» и все остальные. Зачем это было нужно в игровом художественном фильме, содержащем огромный процент вымысла, массу исторических ошибок и неточностей, научных «косяков» и логических несостыковок – непонятно. Думается, проще и дешевле было бы снять романтически-катастрофическую сказку безо всяких претензий на научность, но зато лубочно красивую и изобилующую спецэффектами (чем данное кинопроизведение всё равно по сути и является). 

6. В продолжение п.2: о чрезмерной и непропорциональной перегруженности картины элементами (и целыми сюжетными линиями) художественного вымысла, fiction. Пара главгероев – вымышленные персонажи; такое бывало и в более ранних фильмах о «Титанике». Может, бриллиант – второй «закладной камень» сюжета – настоящий? Тоже нет (хотя к нему и пытаются подтянуть некий исторический прототип).

Колье «Сердце океана», вероятным прототипом которому послужил бриллиант Хоупа (Josh Vergara/Wikimedia Commons)

Тогда, быть может, хотя бы вся эта экспедиция, обрамляющая рассказ постаревшей героини и пробуждающая в ней воспоминания далёкой юности, – всамделишная? И снова ответ отрицательный. Экспедиция по поиску мифического голубого бриллианта с использованием российского научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш» и аппаратов «Мир» – это тоже инсценировка. Франко-американская экспедиция подняла большое количество артефактов «Титаника» (около 2 тыс. предметов, включая драгоценности) в 1987 году; затем этими же организациями было осуществлено дальнейшее извлечение артефактов в 1993 и 1994 годах (в том числе был намечен к подъёму и знаменитый The Big Piece). Российские глубоководные обитаемые аппараты (ГОА) «Мир» впервые погрузились к «Титанику» в 1991 году в ходе масштабной американо-канадско-советской экспедиции, в условиях проведения которой был специально оговорён отказ от подъёма каких-либо личных вещей («Ральф. У нас научная миссия. Мы не должны ничего забирать. Я не хочу скандала»); были подняты лишь несколько кусков стальной обшивки для металловедческого анализа. Тогда же родился и распространился миф (а кое-кто и по сей день считает, что никакой не миф) о русских, обшаривающих «Титаник» в поисках сокровищ, проникающих внутрь на своих мини-субмаринах и бьющихся ими о корпус, вызывая серьёзные разрушения. Совместной киноэкспедицией Дж. Кэмерона и Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН в 1995 году производилась съёмка носовой части, но артефакты – тем более, столь крупные и тяжёлые, как судовой сейф, – опять же, не поднимались (во всяком случае, официально)[5].

НИС «Академик Мстислав Келдыш» в порту Киль (Германия), 2002 г. (Wusel007/wikipedia.org)

Это, конечно, не всё. И целью вышенаписанного отнюдь не является переубеждение кого бы то ни было, в особенности ярых поклонников названной картины; фанаты всегда будут стоять на своём, цепляясь за милые сердцу иллюзии (на то они и фанаты).

Фильм «Титаник» 1997 года стал, безусловно, значительным поп-культурным феноменом и выдающимся ремесленным, техническим достижением мирового кинематографа. Всё, что касается материально-технической части, производственной стороны и антуража – декорации и костюмы, миниатюры и массовые сцены, операторская и композиторская работа, постановка трюков и звук, передовые на тот момент визуальные эффекты, компьютерные и практические, – заслуживает высших похвал (кроме, разве что, работы осветителей, которые явно перестарались). Но нам, придирам-критиканам, морализаторам и буквоедам, этого недостаточно. Наивные, мы ждём исторической точности и физической достоверности, а также некоего позитивного мессаджа – там, где ждать их в принципе не стоит, когда за нетипичный для себя жанр исторической драмы берётся признанный мастер зрелищного и мрачного фантастического боевика.

Необходимость в новом художественном – или документально-художественном – фильме о «Титанике» уже назрела. Но мы не увидим ничего достойного и интересного до тех пор, пока режиссёры не перестанут оглядываться и равняться на самый популярный и кассовый[6], но отнюдь не самый удачный фильм о великой катастрофе.