Журнал "PostKlau"

       Всякий человек, развиваясь и мужая, постепенно выстраивает в своём сознании схему мироздания. Он сам себе доморощенный философ, эта схема мироустройства - его вера, его нравственная, этическая и эстетическая база. Но он никому не поверяет своего кредо, а художник поверяет, невольно излагает, наглядно именно своими работами. Эти воззрения художника на конструкцию вселенной яснее всего излагаются в его рисунках.

      Если взглянуть на окружающий нас мир, на дома, мосты, машины, мебель, посуду, одежду, осветительную арматуру…на всё, то надо думать, то следует представить себе, что это всё проектировалось карандашом или пером. Иными словами, вся цивилизация обязана своим развитием рисунку, этому движку, мотору,  чернорабочему и одновременно проектировщику. Вот стол, за которым сидит человек; ведь каждая  царга его, каждый шип были нарисованы, а потом вычерчены. Вертолёт, изобретённый Сикорским, был сначала нарисован, и можно себе представить, что изобретатель задумчиво рассматривал рисунки Леонардо…

       А теперь обратимся к самому художнику, который рисует. Один впивается глазами в натуру, любуется ею, он силится понять её конструкцию, её устройство. Его рисунок нервный и сбивчивый. Пропорции изображаемого объекта трактуются очень субъективно.  Но зрителя этот рисунок завораживает картиной борьбы с её победами и поражениями.

       Другой рисовальщик простодушно, с рабской покорностью копирует натуру. Он никогда не ошибётся в пропорциях, постоянно проверяя себя карандашом на вытянутой руке. Он тщательно отделывает все собственные        и падающие тени, все рефлексы и тональные отношения. Он желает максимально приблизиться к фотографии. Естественно, такой рисунок нравится всем, потому что фотография,  её трёхмерность суть самые демократичные, всем понятные способы изображения.

       Педагогическая практика, однако, обнаруживает, что студент, так долго и так тщательно трудившийся над фотографией, как правило, ничего не зафиксирует в своей памяти впрок, для будущей профессиональной практики. А ученик, нарисовавший сумбур вместо показательного реализма, может повторить рисунок, не глядя на натуру.

       Итак, мнимость или видимость, знание предмета или созерцание его – таковы интересующие нас методы рисования.

                               Жан-Антуан Гро. Натурщик

                                

                           Гверчино. Моисей, разбивающий скрижали

                          Жан Огюст Доменик Энгр. Портрет мужчины

              

                                      Эмилио Греко. Рисунок  скульптора.

       Всем известны классические натурные постановки. Они всегда были ориентированы на грандиозность будущих исторических картин.  Русские художники бросились догонять Запад, с его трёхмерностью изображений, отринув вековые  традиции восточной плоскостной  изобразительной системы.    «…Последний день Помпеи стал русской кисти первым днём…», писал восторженный поэт, словно не было у нас ни Левицкого, ни Рокотова, ни Венецианова. История часто высмеивает прошлые модные тенденции; не пройдёт и пятидесяти лет после всеобщих восторгов от Брюлловской иллюзорности, как Европа увлечётся японской ксилографией, принципиально плоскостной. Стиль МОДЕРН это торжество декоративной двухмерности   

 

                                  Фердинанд Ходлер. Торжество техники

..,  а в недрах этого стиля зародился конструктивизм, за ним последуют деструкция и беспредметность. Рисунок, особенно архитектурный,  наглядно и выразительно демонстрирует развитие, молодость, зрелость стиля и его декаданс 

           Мартин Гемскеерк. Античные руины

                А.В. Щусев. Проект главного входа в Государственную библиотеку им. В.Ленина

       М.А.Минкус, В.Г.Гельфрейх. Первоначальный вариант проекта МИДа СССР

                   Лев Руднев. Вторая половина 30-х. Будущее Москвы

                          Константин Мельников. Проект наземного  вестибюля Сокольники 

                                       Иван   Фомин. Проект Моссовета

      Александр Хряков, (сан узел). Проект ванной комнаты в жилом доме на Земляном валу

              Марк Теплицкий. Проект наземного вестибюля метро Арбатская

.       Но возвращаемся к рисованию трёхмерности, даже к караваджизму…

        Никола Пуссен сетовал: «Караваджо пришёл, чтобы убить искусство». Прав ли он? Ведь караваджистами были превосходные рисовальщики: Хусепе Рибера, Рембрандт, отец и дочь Джентиллески, Матиас Стомер, Гверчино…

Правда, все они использовали  в своих произведениях кьяроскуро (В изобразительном искусстве: градации светлого и тёмного, распределение различных по яркости цветов или оттенков одного цвета, позволяющее воспринимать изображаемый предмет объёмным - прим.ред) не как самоцель, но как побочное, вспомогательное средство выразительности 

                          Хусеппэ Рибейра. Пожилая женщина

                             Рембрандт. Похищение Ганимеда

       Сам же Караваджо, оглушённый  и ослеплённый своим открытием, совершенно не заботился о линейной красоте рисунка, но с вдохновением добивался фотоэффекта. Всякого рисовальщика, устремлённого к фотографии, подстерегают разного рода зрительные нелепости. Взглянем на знаменитое Ватиканское  « Положение во гроб»

                        Караваджо. Положение во гроб

                                   Питер Пауль Рубенс. Свободная копия работы Караваджо

                             Поль Сезанн. Акварельная копия картины Караваджо

Мускулистые ноги фарисея Никодима кажутся ногами Марии Клеоповой, правая рука которой нелепо венчает голову другой Марии.   Ещё более неудачно скомпоновалась рука девы Марии   с головой св. Иоанна. Однако именно это произведение Караваджо считается вершиной его творчества.  Многие живописцы вдохновлялись этой картиной, например, П. Рубенс и П. Сезанн. Эпикуреец и гедонист Рубенс, полная противоположность кинику и беспощадному реалисту Караваджо,  весьма вольно скопировал знаменитое полотно и, заметим, инстинктивно избежал промахов, перечисленных выше. Избежал именно потому, что заботился о плоскостном звучании рисунка, а ещё потому, что был истым художником барокко с его галактическими завихрениями

                             Баччо Бандинелли. Флоренция. Св. Иероним

                                     Никола Пуссен. Ваканалия

      Протестант и реформатор Караваджо работал в эпоху маньеризма, стиля католической контрреформации. Элементарные приёмы композиции, наработанные к тому времени, им игнорировались. Характерной для маньеристов взволнованной  взвинченности фигур он противопоставляет «естественную» грубоватость. Привычная для реформатора Караваджо композиционная схема такова: на плотно-тёмном прямоугольнике холста резко высвечиваются там и сям фрагменты тел и драпировок. Эти фрагменты выскакивают из темноты настолько спонтанно и несогласованно с краями        и углами картины, что ожидать консонанса для глаз не приходится.

       Но рядовой зритель так увлечён убедительно резкой лепкой форм, иллюзорностью светотеней, жестоким реализмом отрезаемых голов, что готов дать резкую отповедь любой эстетской критике, даже критике самого Никола Пуссена.  Так прав или ошибался Пуссен? Неужели он предвидел будущий кризис веризма?

        Тут следует напомнить, что европейское изобразительное искусство пережило ряд демократических революций: отказ от Византийской плоскостной системы, караваджизм, камеробскура Фабрицио и Вермеера, реализм Делакруа и изобретение фотографии. Пик веризма наступил одновременно с помпьерами и салоном. Реакция, желание радикальных перемен и стилистического обновления выражались сначала в увлечении японской гравюрой и импрессионизме, потом в дендизме и модерне. Как было сказано выше, в недрах модерна зародился конструктивизм. Увлечение негритянской и океанической скульптурой окончательно сбросило путы реализма. Последовали революции отнюдь не демократические: дадаизм, эстетизировавший абсурд и нелепости разного рода, близкий родственник сюрреализму, метафизикам, футуризму, лучизму; воцарилась деструкция… словом, появились многочисленные  и разнообразные виды авангардизма

                                 Эрнст Людвиг Кирхнер. Немецкий экспрессионизм

                                   Макс Бэкман. Христос и грешница

                    Михаил Верхоланцев. Эскиз копии картины Макса Бэкмана

                      

                            Михаил Верхоланцев. Продольная гравюра на дереве

     Немецкий экспрессионизм очень повлиял на советских художников, особенно графиков, потому что бум ксилографии начала двадцатого века охватил одновременно три революционные страны: Россию, Германию и Мексику. В 1928 году Макс Бэкман, один из ведущих художников немецкого экспрессионизма, опубликовал свои « Шесть сентенций в работе над картиной». Вот два отрывка из этого труда, точно характеризующие его методу: « Изменение оптического ощущения мира объекта с помощью трансцендентной математики души субъекта определяет конструкцию картины…  Перевод трёхмерного пространства мира объекта в двухмерное плоскостное в картине – признак настоящей формы…».  Но беспредметность, абстракция надолго и деспотически воцарилась в сферах изобразительного искусства, объявляя всякую фигуративность чем-то неприличным

                                           Акилле Фуни 

                                                   Марио Сирони

     Такое положение не могло не вызвать ответную реакцию. Из итальянского футуризма произошло протестное движение « Новеченто», а из немецкого дадаизма вылилась « Новая вещественность». Оба течения декларировали культурный национализм, базирующийся на исторических ценностях искусства прошедших веков. Оба эти течения были родителями нашего Соцреализма, мощного стиля, который ошибочно считается достоянием только Советского Союза, тогда как он распространился по всей Европе

                                                     Жан Карзу 

                                                 Тадеуш Кулисевич

      Этот стиль, в свою очередь, высмеивали и профанировали отечественные нон-конформисты под бурные аплодисменты « Свободного мира». Все новации андеграундных художников были очень эпигонскими, но они зорко следили за тем, что делается на западе в сфере изобразительных искусств.       

Всё-таки они внедрили в нашу графику своего рода стиль, который я назвал бы « лохматым». Это сплав из графики Жана Карзу, с его трепещущими движениями пера, из рисунков пером Тадеуша Кулисевича и рисунков Рембрандта. Ярчайшим представителем этого модного стиля был Д. Лион, а сегодня его демонстрируют Ю. Перевезенцев и А. Антонов

                        Иван Колесников,Сергей Денисов. Из цикла "АртАутизм"

                                          Шимон  Окштейн. Будильник

      Сегодня мы наблюдаем две главные тенденции мирового рисунка: беспредметность (главным образом американский абстрактный экспрессионизм) и фотореализм. Очень модны грандиозные портреты, нарисованные карандашом с невероятной тщательностью, да  так что каждая пора грубой кожи не ускользнула от назойливого карандаша. Совершенно непонятна утилитарная функция грандиозного рисунка.                          

Неужели Пуссен был прав?

                                Доменико Тьеполо. Всадник и полишинели

                            Валерий   Евдокимов. Ника

     Моё твёрдое убеждение, как рисовальщика, - не следует стесняться Красоты, трансцендентной, вневременной, даже пафосной Красоты, красоты знания и умного рисунка.