Журнал "PostKlau"

Тихон Власов                           

ЗВЕРЬ (II)

… Стоило мне заснуть, как я опять оказалась в кустах у опушки леса. Лес в преддверии ночи отяжелел, насупился, потемнел. Упавшее за горизонт солнце вызолотило небо, выбросило прощальный флаг.

Я опять замерла: ожидала событий, стараясь никак не выдавать своего присутствия.

Он искал меня, чувствовал меня. Трудно сказать, как я это поняла и как он это понял, но моя близость слишком возбуждала его, он не мог выйти сразу ко мне и плутал кругами. Я слышала треск ломаемых им ветвей, глухой утробный стон, так он выражал свое нетерпение. Мне было страшно, я вообще не представляла его облика, и чувствовала его скорее как сгусток энергии, волнующий и яркий.

Кусты ломались все ближе, я уже чувствовала его запах, резкий и неотразимый. Казалось, что он применяет какую-то магию и не дает мне пошевелиться. Мне остается, только ждать и боятся. Но именно моя беспомощность перед ним возбуждала, делала абсолютной жертвой. Он брал на себя все зло мира, всю мужскую подлость, неверность и непостоянство, мне оставалось быть непорочной. Его насилие было его волей.

Мне хотелось его увидеть, но он все не решался приблизиться, то подбирался, то удалялся. Его круженье, неспешность успокаивала.Это был какой-то ритуал, ритуал которому много миллионов лет – непонятный, но очень чувственный.

И вдруг я услышала совсем рядом рык еще одного самца – короткий и тяжелый, он прорвался из ближайших кустов. Они сходились. Меня охватило возбуждение. Я была их призом и целью…

… На работе я не только заполняю таблицы, еще сканирую накладные, проверяю соответствие печатей названию фирм и это очень однообразное занятие. Но я люблю порядок, мне кажется, что единственное, что удерживает мир от распада, -  это порядок и дисциплина. Вообще только  однообразные события, простые, как кирпичи дают миру прочность, все остальное приносит хаос.  Поэтому, как бы мне ни было скучно, я знаю, что приношу в мир упорядоченность и гармонию соответствий. За два года работы я не сделала ни одной ошибки.

Ася передо мной грызет шоколад, ей врачи прописали этот источник серотонина, так она борется с дурными предчувствиями.

- Тебе снятся сны? – Спросила я ее.

- Нет, никогда. Зачем они нужны?

-Не знаю, ну раз снятся,  значит, они кому-то нужны.

-Я бы не хотела их видеть. Мало ли что там может произойти.

Действительно, подумала я, там можно сразу оказаться на небоскребе у среза крыши и таблетки в шоколаде тебе не помогут. Но пугать я ее не стала.

Да, но теперь я ждала сновидения с нетерпением. Хотя страх оставался, но очарование происходящим было сильнее. Время сна отличалось от нашего времени, оно то уплотнялось, то нелепо растягивалось.  Постепенно жизнь в сновидении все больше завоевывала меня.

Муж приходил утомленный, изношенный, я жалела его. Рассыпая проклятия на нерадивых пользователей, а он работал системным администратором, все пытался превратить их в безупречные механизмы, которые сами все знают и не требуют никого вмешательства с его стороны. Добиться от них такого уровня было нельзя, и поэтому он бесконечно возмущался человеческой глупостью.

- Тупые, понимаешь, тупые! Ты нажми эскейпт и все пойдет! Нет, давай названивать – у меня ничего не работает – подойди, посмотри!  Казалось, что своими мелкими проблемами люди отвлекают его от чего-то необыкновенно важного, что стоит ему собрать воедино свои мысли как найдется какой-нибудь дурак с ничтожнейшим вопросом. И теперь, вместо того чтобы думать о главном, он, чтобы успокоиться, вынужден играть в «Танки».

- Сереж, да не заводись ты, не исправишь ты их. Вон Катька вместо котят начала рисовать твои танки. – Я положила перед ним листы дочкиных рисунков, где была автор был гигантом, а танки, как маленькие щенята под ногами. Мой расчет был на то, что его тронет изменение дочкиных интересов в отцовскую сторону, но оказалось напрасно,  уничижительное смещение масштабов в сторону человека, только больше разозлило.

- Танк больше человека, что за дурь, объясни ей это!

- Вот ты и объясняй!

- Я уже устал все всем объяснять!

Мне стали обидны все эти обобщения, я выскочила из кухни.

Я сидела в комнате и смотрела на протертый у кровати ламинат,  его истраченность выдавала наши передвижения по комнате; телевизор, стол счерным прямоугольным проемом спящего монитора, та же кровать, со странным плетеным узором на покрывале.

Я только сейчас заметила, что узор подвижен, казалось невидимый ветер шевелит его переплетения.  Откуда пришло это поветрие, я сразу догадалась, это примирило меня и с мужем и со всем происходящим; напомнило мне о тайне, тайне, которая преображает реальность.

Ветер шевелил узор неравномерно, он то усиливался, превращая рисунок в рябь, то ослабевал совсем, прячась в самой гуще орнамента, и едва подавал признаки присутствия. Я заметила, что мое внимание продавливает в рисунке пространство, увеличивает глубину в том месте, куда направлен мой взгляд. Там на острие моего зрения видна бездна, бездна повторяющихся узоров, которые только создают иллюзию движения, но на самом деле они неотличимо однообразны. Меня охватила такая тоска, такая неразрешимость, невозможность выпутаться из этих повторений – я заплакала.

В себя меня привела дочка:

- Мама, ветер играет с покрывалом! – Она схватила его за край и встряхнула, материал  всколыхнулся волной, и рисунок на нем отвердел. Я так и не поняла: дочка тоже видела это  или же имела в виду простое волнение ткани.

- Что ты уставилась на кровать! – Раздраженно заметил муж. – Я плохо убрал ее, чем ты недовольна?

- Нет, все хорошо, ты молодец. Что-то со мной не так…

- Я заметил.

..И вдруг я сразу в лесу, смена реальностей совсем незаметна. Светлячки -  они передвигаются в падшей листве, выстраивают ковш Большой Медведицы. Одно насекомое, мерцая едва различимым светом,  движется к положению Полярной звезды. Постепенно на плоскости возникает карта звездного неба, тусклое отражение тех светил, что сверкают у меня над головой. Завораживающие зрелище.

События развиваются быстро.Трещат ветви. Я знаю, что он рядом. Рядом и тот, второй,  что вышел из глубины  леса. Мне важна их сила, но не важны их личности, я никого и не знаю, это привлеченные мною тени.

Но кто я, что за приманка для этих существ, которых еще ни разу не видела?

Сильный удар, сухой неприятный звук удара кость об кость. Ломаются кусты. Слышно хрипенье и тяжелое дыхание больших животных.

Причина их состязания - я, откуда во мне это уверенность, не понятно. И у меня не было сомнений, что остаться должен только один из них.

Звуки их драки казались пением любви. Их грозный призыв был необыкновенно нежным и главное - направленным лично ко мне, будто я была единственной целью их существования. Их трепета и ярости. А кем была я? Неподвижной тенью в мраке осеннего леса или кем-то еще…. Я не знала. Но я знала и другое; они искали меня и бились за меня, все остальное как-то перестало волновать меня.

Трескучие удары, словно сражаются скелеты,  - и один из моих невидимых воздыхателей, ломая кусты, исчезает в темном лесу. Самое интересное я даже не знаю, какой из них оставил поле сражения, оба для меня невидимы и неизвестны. Но мне все равно, оставшийся однозначно именно тот самый – желанный герой.

Те минуты, что он шел ко мне после того как расправился с соперником мне показались вечностью. Напряженное ожидание неизвестности парализовало меня, я и так-то была не особенно подвижна, но теперь не могла даже посмотреть в его сторону.

Он замер за моей спиной, и я подхватила ритм его тяжелого дыхания, его огромных легких. Мы вместе забирали у леса холодный сырой воздух, согревали его и выбрасывали прочь, как отработанный паровозный пар. Я заметила, что постепенно стало тепло, лес согревался под нашим дыханием.

Светлячки под ногами начали строить никогда невиданный мною Южный Крест. Мелкие птицы в окрестных кустах встрепенулись и попытались запеть весенние песни. Начали лопаться почки на березах и терпкий, тяжелый  запах молодого листа стал стекать вниз, к земле.

Он так очаровал меня своим напором, влечением ко мне – неизвестным и непонятным, что я задышала с ним в такт, вместе мы меняли мир вокруг. Эта была странная страсть, необъяснимая, но от этого не менее сильная; просто животное шевелилось за моей спиной. Все, более ничего. Но мне ничего большего в эту минуту и не было нужно.

Вдруг он навалился мне на спину, тяжесть его тела окончательно обездвижила меня. Мне стало понятно, что мне не уйти от своей судьбы, что он ее выбрал для меня, и мне не нужно принимать никаких решений. Он вносит в меня жизнь, и это настолько определенно и необратимо, что в эти короткие минуты я могу сосредоточиться только на этом – на поступательном движении жизни, которую я принимаю.

- Что ты хрипишь как животное? – Муж растолкал меня среди ночи.

Мне стало так страшно от перехода чувств от напряжения… до полного опустошения, потери связанности переживаний. Показалось, что я утратила целостность личности, просто треснула как лопнувшее от мороза дерево!

- Страшный сон.

- Не похоже.

Продолжение следует...

 Использована собственная художественная работа автора