Журнал "PostKlau"

Когда я его увидел, то сразу понял, что-то произошло. Юра мне показался похудевшим и осунувшимся. Полным он никогда не был, даже у него была кличка "вобла”, но и таким исхудавшим я его не помню. В последний раз я его видел год назад, он ко мне приходил с одной пышной и цветущей женщиной, как будто сошедшей с полотен Рубенса, и представил ее как свою жену. Худой и смуглый Юра очень контрастировал со своей полной и светло-розовой женой. Хотя я давно знал Юру, о его профессии не имел представления. Это был весьма образованный и эрудированный человек, и насколько мне известно, он был фарцовщиком.

- Юра, что произошло?- спросил я его, как только он вошел.

- У меня умерла жена, – коротко ответил он.

- Никогда бы не подумал, – сказал я ,- она выглядела такой здоровой и цветущей. Садись, Юра, расскажи.

Юра сел, потом попросил стакан воды и молча продолжал сидеть. Я ждал, что он что-нибудь расскажет, но он молчал. Что бы его как-то развлечь, я сам начал что-то рассказывать, но затем, почувствовав, что Юра меня не слушает и погружен в свои мысли, я тоже перестал говорить. И так мы оба молчали, а затем, видя, что он практически не двигается и тихо сидит, я решил написать его портрет.

- Юра, если у тебя есть время и ты никуда не торопишься, давай я набросаю сейчас твой портрет.

- Давай, бросай, – последовал ответ.

Я взял первый попавшийся холст, и начал быстро рисовать его портрет. Зная Юру как человека непунктуального и непредсказуемого, я не мог рассчитывать, что он будет регулярно приходить позировать. И видя, что портрет продвигается удачно, мне не хотелось, чтобы он остался неоконченным. В первую очередь я начал писать лицо и руки. Именно на этих деталях я и сконцентрировал свое внимание. Его клетчатый пиджак никак не сочетался с внешностью и позой. Поэтому, я в общем, обрисовав контур фигуры, не заострял внимание ни на одежде, ни на антураже. И как впоследствии убедился, был прав.

Просидев часика три, Юра встал, посмотрел на портрет, который получился удачным и сходство было схвачено, улыбнулся и попрощался, обещав прийти через пару дней на сеанс. Но как я и предполагал, Юра не пришел. С тех пор я его больше не видел. Портрет пролежал у меня некоторое время, а потом я решил от себя его закончить. Не люблю, когда в мастерской валяются незаконченные работы. К тому же обидно было, ведь потратил время, эмоции, и к тому же лицо и рука были практически написаны. Вот я и "одел” Юру в костюм 16 века, который ему очень подошел, и был доволен, что труд мой не пропал зря.

На фото слева: Гамлет (Юра Тарашвили). Х/М. 100х60. 1978 год

Так получилось, что несколько лет спустя, в Тбилиси, под патронажем Британского посольства в Грузии решили организовать выставку, посвященную Шекспиру и Англии. Звонит ко мне известный искусствовед Нино Заалишвили,( которая всегда отличалась как организатор интересных художественных мероприятий, и можно сказать что наше искусство очень обязано деятельности этого человека),и предлагает мне принять участие в той выставке, если у меня найдется что-нибудь подходящее.

Я с сожалением отказываюсь принять участие, сославшись на неимение работы на данную тематику. Но затем, подумав, я вспомнил о портрете Юры. Этот портрет мне всегда чем-то напоминал шекспировского Гамлета. Почему фарцовщик Юра Тарашвили не может стать принцем Гамлетом? Если Марк Твен сделал принца из нищего, то почему я не могу сделать его из тбилисского фарцовщика, подумал я, и понес на выставку тот портрет под названием "Гамлет”, а в скобках написал "портрет Юры Тарашвили ". Каково было мое удивление и негодование, когда вышел каталог, где под моим портретом стояла надпись – Юра Тарашвили "Портрет Шекспира”. Можете себе представить мое возмущение.

Мало того, что исказили название работы, они еще и лишили меня авторства. Так Юра вошел в каталог британской выставки в качестве художника, не нарисовав за всю жизнь ни одной картины. А выставка проходила в выставочном зале галереи "Универс”. Эта галерея была не что иное, как несколько аудиторий Политехнического института, которые его ректор объединил и переоборудовал под галерею. Я повозмущался, но потом смирился. В жизни все случается. Если я мог из фарцовщика Юры сделать принца, то почему галерея не может из него сделать художника, когда она сама из аудиторий политехнического института превратилась в галерею.