Журнал "PostKlau"

ДЖОВАННИ ВЕПХВАДЗЕ   

                                                                Акакий и трамвай

- Я уезжаю в Португалию, - сообщил мне Акакий, когда я его встретил на улице.

- Правда?- удивился я. - А почему в Португалию?

- Там принимают. Еду работать, - ответил с серьезным видом мой друг, - а что здесь делать- это дыра. Видишь, картины не продаются. Кому тут нужна твоя живопись.

Он, конечно, имел в виду свою живопись, а не мою.

- А что, в Португалии она нужна?- спрашиваю я.

- Там хоть какую-то работу достану, и семье помогать буду.

Я больше ничего не сказал. Раз Акакий так решил, пусть поступает по-своему. Хорошо там, где нас нет.

                        Джованни Вепхвадзе. Пивная(дружеский шарж, грузинские художники) 2008

Итак, он заложил свою квартиру, взял какую-то сумму в долг и уехал в Португалию. Как я потом узнал, он долго искал работу и через месяц скитаний и лишений нашел работу по профессии в Лиссабоне. Должен сказать, что Акакий окончил Академию художеств, но затем, на собственном опыте убедился в небезосновательности прилагательного "бедный" к профессии художника. Да, его устроили работать на обувную фабрику художником, и его работа заключалась в обрисовывании подметок для обуви.

Обувная фабрика принадлежала какому-то итальянцу и работали там иностранцы, в основном, грузины. Забавно получается - грузины в Португалии шьют итальянские туфли. Это я говорю для тех, кто ищет итальянскую обувь.

Но вернемся к Акакию. С первых же дней работы ( а работал Акакий по восемь часов в сутки, причем стоя) он понял, что совершил ошибку. Работа была скучной, утомительной, и к тому же за нее платили мало. А это еще больше его угнетало. Конечно, он мог найти работу и на стройке, но это был уже тяжелый труд, несмотря на более солидную зарплату. На фабрике он всего лишь обрисовывал подметки для обуви. Как- никак, это, хоть и отдаленно, напоминало рисование. А для художника это немаловажно.

Проработав пару месяцев, Акакий понял, что так продолжаться больше не может. За эти два месяца он, конечно, не успел выучить португальский язык, но успел его возненавидеть. Он вообще ничего хорошего там не хотел видеть. И от этого даже в выходные дни редко покидал здание общежития, где ему фабрика предоставила проживание и ночлег. В свободные от работы дни он смотрел в окно и видел одну и ту же улицу, по которой проходил один и тот же трамвай под номером 8, который считался одной из достопримечательностей города Лиссабона. Акакий не смотрел телевизор, который стоял в его комнате, не слушал музыки, что звучала в соседних комнатах. Единственное что он слушал, был стук трамвайных колес, который ему слышался даже тогда, когда трамвай и не проезжал. В медицине это, кажется, называется слуховой галлюцинацией. А может, я ошибаюсь. Во всяком случае, Акакий его слышал постоянно, и у него начался психоз. Больше на фабрике, а также в Португалии он оставаться не мог. Его земляки, работавшие с ним на фабрике, собрали ему небольшую сумму. Добавив к ней свою двухмесячную зарплату, Акакий сумел купить обратный билет, и покинул Португалию.

Приехав в Тбилиси, Акакий оказался в еще более трудном положении, чем до отъезда в Португалию. Дома его ждали долги и заложенная квартира. Но Акакий был счастлив, что вновь на родине, где он может говорить и где его понимают. Ему уже не надо было каждый день в 8 часов утра вставать и идти на работу, где стоя, на протяжении восьми часов, он рисовал один и тот же рисунок - подметку. Ведь не для этого он учился пять лет в Академии Художеств. Он был счастлив, что ему не придется по воскресным дням смотреть в окно и видеть один и тот же вид с трамваем номер восемь.

И действительно, через некоторое время дела Акакия улучшились. Он расплатился за квартиру и сумел вернуть долг. Конечно не без помощи родственников, работавших за границей. Как-то на улице я встретил Акакия, и, конечно, спросил, как идут его дела.

- Неплохо, - ответил Акакий, - работа пошла. Не жалуюсь. Только все слышу в ушах звук колес трамвая.

Странно, подумал я, если учесть, что на его улице уже пятьдесят лет как трамвай не ходит. Да и в самом Тбилиси недавно аннулировали этот вид муниципального транспорта, а рельсы в виде металлолома продали куда-то за границу. Кто знает, может быть, в Португалию?