Журнал "PostKlau"

                         ВАДИМ ВИНОГРАДОВ

ЗАНАВЕСЪ

Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно.

Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.

Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали... (Садится на диван.) Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил... (Ложится.) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотёпа!.. (Лежит неподвижно.)

Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.

Занавес

Театральный ли это только…ЗАНАВЕСЪ,  за которым только что свершилась эта финальная сцена «Вишневого сада» Антона Павловича Чехова?

Нет, это ещё и ЗАНАВЕСЪ, символизирующий указание не сохранять больше прежние христианские добродетели! Завесится от них!

Не демонстрируют ли персонажи пьесы, забывшие Фирса, что уже накапливаются частично и в русском народе эти предсказанные святым апостолом Павлом качества:  Ибо люди будутъ самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям не покорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветнеки, невоздержанны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более самолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. (2Кор. 3. 2-5)

А кротость и смирение, которое, как последнюю вспышку затухающей свечи видим мы у Фирса, покидает землю, бывшею некогда Святой Русью?

Да, все мы осуждаем, начиная со школы, поступок всех персонажей пьесы, забывших Фирса. Кто же не осуждает увлеченных собой персонажей пьесы, забывших Фирса? Да, только сам Фирс! И даже к старости, увидев «Вишневый сад» несколько раз и на театре, и по ТВ, не замечаем мы сердцевину его финальной сцены. А она в слове Фирса: «Ничего» - Уехали... Про меня забыли... Ничего... я тут посижу...   В них всё смирение и кротость Фирса: - Ничего, так нужно Господу обо мне. А вот: А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.)- это уже та самая любовь, которая кладет душу свою за своих друзей.  Вот сердцевина финала, да, и всей пьесы.

Так, от чего же отгородил этот символ всеобщего ЗАНАВЕСА нового человека (2Кор. 3. 2-5)? От Фирса ли только? Нет, должны сказать мы с горькими слезами… от кротости и смирения отгородил нас этот символический ЗАНАВЕСЪ. Фирса ли только забыли? Нет… забыли Христа. Отгородились ЗАНАВЕСОМЪ от главной и единственной просьбы Господа Христа: Научитесь от Меня: ибо Я кротокъ и смиренъ сердцемъ; и обрящите покой душамъ вашимъ (Мф. 11. 29). От Святой Руси отгородил ЗАНАВЕСЪ народ, бывший некогда русским.

Анастасия Эстерхейзен. Фирс. Концовка

Да, в имении Л.А. Раневской представителем Малого русского Христова стада был всего один человек, Фирс. Вся остальная компания со своими проблемами отношения к русскости уже не имела. Даже милого Петю влекла к себе революция.

Ныне же Фирсов не встретишь уже нигде. Тех русских Фирсов, ту кротость и смирение, кого оставил Господь в нынешние времена, Он благоразумно скрыл от людей. (Святитель Игнатий Брянчанинов).