Вадим Виноградов

  СЕЯ ЛЮБВЕ

Больши сея любве никтоже имать,

да кто душу свою положитъ за други своя

(Ин. 15. 13)

- Ты счастлив? Счастлив? - спрашивала Настасья Филипповна князя Мышкина.    

- Мне только одно слово скажи, счастлив ты теперь? Сегодня, сейчас? Настасье Филипповне было необходимо, чтобы её возлюбленный был счастлив с Аглаей. Это и возглас души каждого положительного героя Достоевского, пусть и не поставленного Феодором Михайловичем в их прямую речь. А, прежде всего, это возглас самого Феодора Михайловича. В нем выражена самая существенная черта русской души: готовность положить душу свою за другого, дарованная русской душе сразу по принятии ею в свое сердце Христа.

"Счастлив ли ты?” Настасьи Филипповны - это не вежливое обращение опустошенного сердца. Это вопрос всей жизни! Много лет формировалась душа, чтобы в нужный момент положить её за любимого человека. Причём плотская любовь при этом вопросе не существует. Любовь «за други своя» - это совсем иное, совсем противоположное нынешнему господству опустошенной души… «заниматься любовью».

Чьё же это сердце открыл Ф.М. возгласом Настасьи Филипповны: «Ты счастлив? Счастлив?»? А свое сердце и открыл.

И, чтобы хоть как-то, хотя бы умом ощутить, эту готовность положить свою душу за другую, хорошо бы найти её раскрытие у какой-нибудь другой поэтической души, созвучной душе Феодора Михайловича. Русская классическая литература такую возможность может предоставить многократно.

Мы же обратимся лишь к душе Михаила Юрьевича Лермонтова. 17-тилетним он встречает юную Варвару Лопухину, которой тогда было 16 лет.

И быстрые глаза, и кудри золотые, и звонкий голосок!

Все её движенья, улыбка, речи и черты так полны жизни, вдохновенья, так полны чудной простоты.

Варвара так же сильно любила поэта. Но семья Лопухиных выступила против их брака. Главным противником выступил отец. Когда Вареньке было 20 лет за неё посватался 37-летний помещик Бахметьев, и, как пишет племянница Лопухиной: «Не знаю, кто повлиял на бедную Вареньку, но предложение Бахметьева было принято». А по свидетельству троюродного брата Лермонтова Акима Шан-Гирея, тот при известии о свадьбе Лопухиной «изменился в лице и побледнел». И вот, в этот бесспорно трагический для него момент, он со всей искренностью открывает единственное то, чего больше всего сейчас желает его сердце.

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою

Пред твоим образом, ярким сиянием,

Не о спасении, не перед битвою,

Не с благодарностью иль покаянием,

Не за свою молю душу пустынную,

За душу странника в свете безродного;

Но я вручить хочу деву невинную

Теплой заступнице мира холодного.

Окружи счастьем душу достойную;

Дай ей сопутников, полных внимания,

Молодость светлую, старость покойную,

Сердцу незлобному мир упования.

Срок ли приблизится часу прощальному

В утро ли шумное, в ночь ли безгласную -

Ты восприять пошли к ложу печальному

Лучшего ангела душу прекрасную.  

Кто на практике так раскроет слова Господа Христа о самой большой любви, как эта русская душа?

Эти слова Лермонтова полностью раскрывают и душу Настасьи Филипповны, которую она целиком вложила в свой вопрос: "Ты счастлив?”.

А мы тоже думаем сейчас только об одном: как хорошо было бы присоединить это стихотворение в школьной программе к "Бородину” Лермонтова, чтобы не только на патриотическое воспитание могло бы повлиять сердце его, через великий его дар поэта, но и на воспитание чувств. Как было бы хорошо, если бы все русские мальчики, и все русские девочки знали бы это стихотворение наизусть!

Copyright PostKlau © 2016