Анатолий Казаков 

                       Зависть и доброта

Большие трубы завода дымили на всю округу. Возле огромного цеха, на скамейке, сидел человек и о чём-то думал. Звали человека Семён.

 А мысли у него были невесёлые: «Да, считай полжизни проработал я на заводе, и какая жизнь была! Мальчишкой ещё пришел, мужики всему научили: и у станка стоять, и сварщиком, и слесарем работать. После армии обратно на завод вернулся. Женился на своей любимой невесте, двоих детей родили – сына, дочку. Вскоре молодой семье выделили квартиру. По праздникам ходили на демонстрации, дети по очереди сидели у отца на шее и играли разноцветными шарами. И на курорты ездили…» В общем биография у Семёна такая же, как и у многих в России. И вот настал 1993 год. Зарплату перестали платить. Никогда не думал Семён, что людям можно не платить за их работу. Оказывается, можно. Наглость и жадность руководства сделали своё грязное дело.

 Женщины-заводчанки не вытерпели и пошли к новому директору. Старый-то директор, который пользовался заслуженной славой и уважением, умер, а вот новый и не пытается приобрести в глазах рабочих авторитета и любви. Женщины ворвались к нему в кабинет и наперебой стали говорить, что детей кормить нечем, что без денег невозможно жить. Многие матери даже плакали. Но директора это ни сколько не тронуло. У самой бойкой он спросил, есть ли у неё дома ковёр. Та ответила, что есть. На что он посоветовал: «Так продай его, и будут у тебя деньги!» Женщины ушли ни с чем

Продукция этого предприятия пользовалась большим спросом, но зарплату всё равно не платили, а если платили, то совсем мало. «Начальство живёт, конечно, сыто и богато, а вот что делать простому работяге?» − думал Семён. Хорошо, что хоть картошка и соленья свои, но что бы это было, надо всё лето на огороде проработать, не разгибая спины. Многих в ту суровую годину спасли именно фрукты-овощи с собственных участков.

 Да, раньше был могучий Советский Союз, а теперь вокруг царит демократия, которой народ дал своё название − дерьмократия. Вернувшись домой, Семён дождался Настю и говорит ей: «Слушай, жена, надоело мне чужого дядю кормить и бесплатно работать. Давай продадим квартиру, купим дом, хозяйством потихоньку обзаведёмся, на ноги встанем. Надо же детей поднимать!» Жене тоже надоела такая жизнь и она согласилась.

Город состоял из многоэтажных и частных домов. Кто-то наоборот мечтал жить в квартире со всеми удобствами. Все люди по-разному судят о жизни. Семен быстро продал квартиру, купил дом, сходил на завод и написал заявление об увольнении. Никто его удерживать не стал, и человеку от этого стало ещё больнее и обиднее. Ведь столько лет он отдал этому непростому и нелегкому труду! Но такова реальность сегодняшней жизни и ничего с этим не поделаешь.

 Ещё при Советской власти Семён купил машину и мотоцикл. «Жигулёнок», уже старый, он продал очень дёшево, но на вырученные деньги он смог купить шесть маленьких поросят, пятьдесят кур и сто мешков комбикорма. Дети помогали родителям во всём: надо сено косить – отец с сыном на мотоцикл и вперёд, надо скотину кормить: мать с дочерью как пчёлки трудятся. Много рыбачили, пойманной рыбой подкармливали своих животных, да и сами ели. Быстро и незаметно выросли свиньи. Мясо продали легко. Как-то за ужином вспомнили о той, квартирной «жизни», когда они перебивались, чем придется.

Работать приходилось много. Купили корову. Семейное дело потихоньку разрослось и уже насчитывало тридцать свиней! Строили планы на покупку грузовой машины.

 Но зависть – это самое поганое чувство, ни чем его не вытравишь из сознания человека. По соседству с новосёлами жила непутёвая пьющая семья – Гриша и Света. У них тоже было хозяйство, если это так можно назвать. Григорий работал на том же заводе, откуда ушёл Семён, и получал всё те же мизерные авансы. А Света работала нянечкой в детском саду и подворовывала там еду. Григорий втайне ненавидел успешных соседей и по вечерам, захмелев от очередной порции алкоголя, выпитой на пару с женой, делился с ней затаённой и непонятной обидой: «Всё у них получается, а чем мы хуже?!» Как-то Семен поделился с соседом, что хочет купить грузовую машину, что бы возить и продавать навоз, да и для других нужд. Вечером Григорий, опять напившись, пробормотал со злобой и ненавистью: «Как же, купишь ты машину…»

Было четыре часа утра. Дружок так сильно залаял, что Семён проснулся, и почувствовал запах гари, выбежал на улицу. Сарай со всей живностью горел. Семен ворвался обратно в дом, разбудил жену и детей и побежал к сараю в надежде спасти хоть что-нибудь. Но туда невозможно было зайти. Испуганные животные, которые ещё не угорели, сильно мычали и визжали, но выходить через пламя боялись. Крыша рушилась, внутри падали горящие доски, а люди стояли и с ужасом смотрели на гибель несчастных животных, попавших в огненный плен. К слову сказать, пожарные приехали очень оперативно, но огонь долго не хотел сдаваться.

У каждого человека на Земле есть, так называемые, чёрные и белые полосы в жизни. У Семёна наступила полоса чёрная. Сколько кропотливого труда, бессонных ночей, радужных мечтаний оборвалось беспощадной огненной стихией! Как же жить дальше? Как выйти из жизненного «штопора» и не разбиться об жестокую реальность? Погоревали, погоревали, но делать нечего,  надо успокаиваться и снова браться за работу.

 Отец с сыном расчистили место, убрали горелые доски и весь мусор. Из лесопильного цеха привезли несколько машин горбыля, который считался отходами и всегда выбрасывался. Началось строительство нового сарая. Григорий, чтобы снять с себя подозрения, даже помогал Семёну, но тот и не думал подозревать соседа. Он по-прежнему не унывал, ловил рыбу, заготавливал и продавал сено. А однажды зашёл в дом и смотрит на жену и улыбается. Настя ему говорит: «Что-то ты неспроста такой весёлый!», а у самой уже созревают какие-то радостные предчувствия. Семен привёл жену в новый сарай, а там задорно хрюкают два крохотных забавных поросёнка.

 «Люди войну вон какую страшную пережили, и мы свои трудности переживём», – говорил глава семейства домочадцам. Через два года хозяйство снова разрослось, совсем оправившись от потрясения. Дети выросли. Сын женился, и Семён помог построить ему небольшую времянку, потому что молодые захотели жить отдельно. Дочь вышла замуж за военного и уехала жить в гарнизон. Жизнь наладилась, в избытке появились: мясо, яйца, молоко, которые охотно раскупались местными жителями.

В один из вечеров Семёну не спалось. Наверное, сердце барахлит, подумал он, взял книгу и допоздна просидел, читая интересный рассказ. Ранним утром вышел из дому, подышать свежим воздухом и вдруг услышал какие-то странные звуки за сараем.

 Осторожно заглянув туда, увидел Григория, который обильно поливал стены строения бензином из канистры. Стоял резкий запах топлива. «Что же я тебе плохого сделал?! Пошли в милицию, а то сам силком тебя потащу!» - еле сдерживаясь, гневно закричал Семён. Григорий выронил из рук канистру, упал на колени и взмолился: «Прости меня, сосед! Не знаю я, что со мной происходит, завидую тебе. Всё у тебя получается, жена и дети хорошие. А я сволочь и пьяница, и Светка моя – воровка, еду ворует у детей в саду. Так и живём, пьём водку, воруем и завидуем. Не губи меня, Семён!»

 Два чувства возникли в душе Семёна: то ли в милицию сдать преступника, что впрочем, всегда успеется, то ли… Он произнес такую речь: «Я всю жизнь работаю, мне ничего просто так не давалось. Когда на заводе перестали платить зарплату, я понял, что что-то надо предпринимать и сделал важный шаг. А зависть – плохой советчик, Григорий, она тебя погубила. А многих людей она вообще способна уничтожить полностью. И вот ведь что удивительно: все знают, что зависть – это плохо, но всё равно завидуют. Иди домой проспись. А новую жизнь никогда не поздно начать. Об этом даже великие люди говорили. Хотя. Видит Бог, хотел я тебе крепко врезать, когда застал тут. Уходи, а то передумаю!»

 Григорий поплёлся к себе, сгорбившись от стыда и раскаяния, а Семён, глядя ему в след, думал о словах соседа: «Да, прав Григорий, и жена, и дети у меня хорошие, у него никого нет, кроме жены-воровки. Но ведь не я в этом виноват, жить-то надо по-человечески». Зайдя в дом, он увидел мирно спящую жену и нырнул к ней под бок.

Григорий пошел к  себе, ошарашенный поступком Семёна, а больше словами, которые тот ему сказал. Ведь не раз слышал он о том, что никогда не поздно начать новую жизнь, но задумался об этом только сейчас. Проснулась Светка, встала, налила водки себе и ему и пробормотала: «Давай-ка опохмелимся». Григорий так ударил кулаком по столу, что все стаканы, взлетев, упали на пол и разбились.

− Ты что?! – заорала женщина.

− Ведь он же простил меня, а я…

− Кто «он»?

− Семён  меня не стал сажать в тюрьму, понимаешь…

Светка, вмиг отрезвев, вспомнила вчерашнюю попойку и намерение мужа снова сжечь сарай. Выскочила на улицу, увидела, что ничего не горит, всё цело, она, ничего не поняла и вернулась в дом. А Григорий отрешенно продолжал: «Он поймал меня с бензином, понимаешь ты, и отпустил. Вот ведь какой человек! А я – полное ничтожество!» Светка вдруг заревела, подумав о том, сколько гадких поступков совершила лично она за свою жизнь. Если бы в тот момент заснять на видеокамеру сцену, происходившую в комнате, то назвать её можно было одним словом – раскаяние.

Прошла неделя. Но событий за это время случилось много. Во-первых, Григорий и Светка перестали пить, и их даже не тянуло к этой пагубной привычке.

 Семен, наблюдая за этими превращениями, взял в сарае трёхмесячного поросёнка и пошел к соседу. Вначале Григорий подумал, что Семен передумал и решил всё-таки сдать его в милицию, но, увидев поросенка, встал в недоумении. А Семён, протянув животное на руках, сказал ему: «Бери, выращивай, денег мне за него не надо», – и с этими словами ушёл.

 С необыкновенной радостью стали ухаживать за новым жильцом одумавшиеся люди. Григорий навёл порядок во дворе, подремонтировал дом и старый мотоцикл. И началась у них совсем другая жизнь. Родная сестра Светы, которая, не поддерживала с ними родственных отношений, видя такие перемены, стала захаживать в гости, попить чаю с пирогами и поговорить обо всём. Семен с Настей радовались за соседей. Те стали совсем другими людьми – серьёзными работящими. У них уже росло четыре поросёнка.

 Как-то мужчины разговорились, и Григорий сказал: «Вот, хотим из детского дома ребёночка взять, своих детей у нас уже не будет». Прошло ещё три месяца, и в доме соседей появилась девочка, приёмная доченька. Света заплакала, когда только увидела её – такая она была беззащитная и маленькая. «Будь ей крестным, Семён», - попросила она того, и он сразу же согласился.

Сегодня в доме Семёна многолюдно. Приехала в гости дочь с мужем и сыном, пришёл и сын с женой и дочкой. Все сидят за большим столом, беседуют. И Семён на правах старшего встал и сказал: «Дети мои, внуки! Живите в жизни как люди, что бы не было стыдно за свои поступки, не завидуйте никому, не делайте никому плохого. Я очень вас об этом прошу!» А дети и внуки, слушая его слова, зная, как он поступил с соседом, искренне восхищались этим настоящим, достойным глубокого уважения, родным человеком.

                     Мостик к солнцу. ХМ. 2010

В качестве иллюстраций использованы художественные работы Михаила Гейдерова (Коломна)

    Выпуск апрель 2015                          Выпуск сентябрь-октябрь  2019

    Copyright PostKlau © 2015