Автор детективов Тарас Бурмистров (СПб) утверждает, что Лермонтов как поэт был посредственностью «…в числе прочих мемуарных свидетельств о нем, приводя высказывание какого-то гусара-однополчанина - "в то время мы все писали такие стихи". Контекст в том, что его терзали потом долго на предмет знакомства и воспоминаний о поэте - а тот ничего не приметил. Ну гусар, что возьмешь»(конец цитаты). 

Главный редактор обратилась с просьбой прокомментировать  утверждение о том, что Лермонтов был как все к Маргарите Ваняшовой

«…Что я могу сказать? нечего "сцепляться" ... Они никогда не поймут нас. Мы говорим на разных языках.

Веленью Божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспоривай глупца.

Вот. Не оспоривай глупца.

Пушкин писал Вяземскому, когда вышли из печати дневники Байрона. "Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы.

Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы, — иначе!"

Поэта, художника  надо судить по его творчеству.  Поэт как личность может быть в человеческом отношении и не очень приятен. Его жизнь чаще всего мучительна и конфликтна. Здесь истоки художественного творчества - художник приходит в мир, чтобы не соглашаться. Пошлая публика не распознает гения, не угадывает его, она не просто сравнивает его с собой, но втаптывает его в грязь, стремится унизить, найти дискредитирующие вещи.  И впрямь бурно радуется, когда находит таковые. Примеров несть числа. И что?

Указанный мастером детектива источник - практически первая, полная и очень подробная биография Лермонтова, где автор - Павел Александрович Висковатов (или Висковатый, как его прежде называли и так писали его фамилию, - как и Пьер Безухов был для современников Безухий). Это очень большой том. Висковатов приводит суждения современников для того, чтобы либо согласиться с ними, либо опровергнуть.  Вот эти "низкие" -- но вовсе не истины,  он находит нужным упомянуть,чтобы их опровергнуть или объяснить. Это книга V из тома Висковатова "Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова".  Я привела обширную цитату из этой книги, где Висковатов опровергает пошляков, не понимающих Лермонтова.

Время, когда Лермнотов входит в литературу, время - после 1825 года, когда суть общественную определяли не Чацкие, не Чаадаевы, не Пушкины или Грибоедовы, не Лермонтовы, а Молчалины и Скалозубы. Вот Скалозубам и Молчалиным поэт не кажется ни гением, ни талантом. Они не находят в нем ничего выдающегося, видят посредственность, боятся, что он оскорбит нравственность их жен и т.д.

В кабинеты редакторов Лермонтов старался заходить, когда в них не было литературной братии. «Лермонтов нисколько не походил на тех литераторов, с которыми я познакомилась», — замечает Головачева (Авдотья Панаева- М.В.). Стоя особняком, не сближаясь с литераторами вообще, Лермонтов, однако, с некоторыми лицами, соприкасавшимися с литературой, поддерживал постоянные и дружеские отношения. Это были  В.О. Одоевский, А.А. Краевский, А.Н. Муравьев, Жуковский и Вяземский, Соллогуб, Мятлев, Вельегорский и другие. Первые два были ему особенно близки. С прочими Лермонтов встречался больше в салонах образованных женщин высшего общества, находившихся в дружеских отношениях с лучшими нашими писателями, как Гоголь и Пушкин. То была семья Карамзиных, особенно дружественная к нему. Выше мы сравнивали уже Лермонтова с Гейне и теперь не можем не указать на один характерный сонет великого германского лирика, весьма ясно выражающий состояние души, о котором говорит Панаев, описывая Лермонтова.

Дай маску мне, — хочу маскироваться

Я пошляком, чтобы в толпе глупцов

В личинах гениев, героев, мудрецов,

Не мог бы их подобием казаться.

Дай мне ту пошлость, что они скрывают...

... Чтоб мог я на великом маскараде —

С толпой смешавшись — мало кем быть узнан....

Государственная система выдвинула людей-пешек, самых захудалых в искусственной атмосфере:

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно-малодушны,

И перед властию презренные рабы.

      Леонид Пастернак. Лермонтов

Вот эти презренные рабы и внушали себе самим и своему окружению:" -Ну разве это поэт? "

Но Лермонтов писал о таких, что они «Над миром пройдут, не бросивши веками ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда».

Это страшная штука - посредственность или срединность жизни. Уравнивающая всех.  Мережковский усматривал дьяволиаду именно в ужасающей посредственности.

Но она-то, эта пошлая шкура и возносится выше всех, утверждая Хамство как стиль жизни. Грядущие Хамы - те, кто заправляет жизнью, раздвигая ее крутыми локтями.

... таких людей много, имя им легион, и они не ведают, что творят...  Они уподобляются Смердякову,  который очень сожалел, что нас не завоевали в 1812 году французы - мы, мол, были бы тогда совершенной и культурной страной.... Много неких пишущих, которых даже и литераторами нельзя назвать, кто называет Пушкина самыми последними словами и оправдывает Дантеса, находя его честным и благородным....  Можно не обращать внимания на этих неучей и недорослей, темных нравственно людей - с глухой душой, с заблудившимся сознанием. Но прояснить ситуацию необходимо. Как-никак и Пушкина она задевала, и ему приходилось сталкиваться с глупцами. Правда, он призывал нас не "оспоривать" глупцов.

Выпуск  февраль 2015 

Copyright PostKlau © 2015