Н. Нестерович. Лилит | Журнал-архив "PostKlau"

Главная » Статьи » ЛитПремьера » Нестерович Наталья

Н. Нестерович. Лилит

Наталья Нестерович Лилит 1 – Купи, – топнула ногой Лилечка. Мать спокойно наклонилась почти к самому уху дочери и тихо произнесла: – Если ты не успокоишься, я завтра не возьму тебя с собой. Лилечка вскипела до самых слёз. Мама всегда так делала – не кричала и не ругалась, но была достаточно убедительной в ультиматумах. Лиля ещё не поняла, куда именно её не возьмут. Возможно, ей там совсем даже и не понравится. Только она верила маме, а значит, не оказаться в том месте, куда её завтра не возьмут – страшное наказание. И оно работало уже сейчас. – Ты плохааааая, – скривив рот и наморщив маленький нос, плаксиво прошипела Лилечка. Она знала, что устраивать истерику бесполезно, мама в таком случае не только не уступит, но, ко всему, ещё и расширит список ограничений. – Иди и подожди меня возле выхода, – предложила мама тоном победителя. Подчиняясь, Лиля капризно дёрнула плечиком, напоследок, чтобы капитуляция не выглядела совсем уж безоговорочной и направилась к стеклянному порталу магазина. Двери услужливо разъехались, демонстрируя зимнюю улицу. Потянуло холодом и морозцем. А на землю, почти у самых ног, с неба падали белые хлопья, похожие на вату, которой недавно украшали ёлку. Снег. Лиля осторожно сделала шаг, потом ещё один, потом следующий… обернулась, успела увидеть маму возле ближайшей кассы, и бесшумные створы снова сомкнулись. Оказавшись вне магазина, девочка хотела вернуться назад, но в этот момент обида на маму взяла верх, и Лиля впервые рискнула ослушаться по-крупному. Она спустилась по ступеням, прошлась по мощеному тротуару, перешла стоянку машин и… решила больше не останавливаться. В свои четыре года, малышка хорошо понимала, что любима. И любима особенной любовью. Не такой, какая была между папой и мамой. Лиля ощущала себя главным объектом. Центром, вокруг которого крутилось маленькое пространство семьи. Её так и называли – Солнышко. И она представляла себя большим горящим шаром, согревающим целую планету Адамовичей. «Пусть теперь рассказывает папе, где меня потеряла…» – Лилечка знала, что большой и сильный папа в их семье являлся начальником. Мама часто грозилась рассказать ему о Лилиных проступках, поэтому она ужасно боялась папиного гнева. И хотя за всю жизнь тот ни разу не наказывал дочь, что-то в маминых словах – папа всё узнает – заставляло Лилю послушно прекращать капризничать. Однако девочка уже нащупала собственные рычаги управления. Слёзы. Они действовали, как волшебная палочка. Но только на папу. Более того Лилечка замечала, что рядом с мамой, папа вообще переставал быть управляемым и подчинялся только жене. При ней папа даже баловал Лилю всегда словно исподтишка, будто спрашивая разрешения. И всегда только мама решала, когда Лилечке ложиться спать, сколько времени смотреть мультики и какую шапку надевать на улицу. Это заставляло думать, что босс в семье всё-таки мама. Лилечка догадывалась, что есть другие инструменты кроме слёз и уже начинала понимать тонкие мамины манипуляции. А соперничество за папину любовь заставляло малышку внимательно постигать тайную женскую стратегию. Она давно заметила, как сильно волнуется папа, если мама задерживается и, как искренне радуется её возвращению. «Хитрая мама специально заставляет его ждать» – подозревала Лилечка. И только сейчас она осознала, что Страх Потери тоже может быть инструментом. Ступая по свежему снегу, маленькая Лиля верила, что с каждым шагом наказывает маму всё сильнее. Ведь теперь папа будет волноваться только за дочь, потому что потерять Солнышко гораздо большее несчастье. Возможно, он даже накричит на маму, а ей (Лилечке) обязательно купит ту розовую сумочку с зайцем, которая слишком дорогая, и которую мама не разрешает… Так она уходила всё дальше, пока впереди, приветливо предлагая заснеженные аллеи, не раскинулся старый сквер. Несмотря на хорошую погоду, днём он всегда оставался буднично пуст. Только ветхая старушка и её рыжая собака медленно прохаживались вдоль замерзших деревьев. Время двигалось к вечеру, и белый город, зевая, начинал медленно окрашиваться сиреневым цветом, а в домах напротив загорелись первые окна. Сиротливо Лилечка пристроилась на холодной скамейке. Что делать дальше она не знала. Обида на маму неожиданно куда-то пропала, а её место заняла ностальгическая грусть. Лилечка вспомнила, как ещё вчера они весело мастерили новогодние игрушки, и как мама целовала дочь прямо в перепачканные клеем щёки. Мамочка, любимая… Волна нежности подкатила куда-то к самому Лилиному горлу, она глотнула и всхлипнула: «Ну почему она не купила мне розовую сумочку? Себе купила, а мне нет…» – Лиля снова надулась, но опять нежность к маме пересилила. «Хочу домой» – подумала она, и слёзы скатились двумя солеными ручейками. 2 – Что ты тут сидишь одна? И почему плачешь? Где твои родители? – спросила Лилечку, проходившая мимо, бабушка с собакой. Лилечка не смогла признаться, что самовольно сбежала от мамы, поэтому соврала: – Я потерялась. – Потерялась? – воскликнула бабушка и хлопнула в ладоши, – Ай яй яй! Как же тааак? Её лицо показалось Лилечке очень знакомым, но она никак не могла вспомнить, где уже видела его. – Смотри, дорогая, эта малышка тоже потерялась, как и ты однажды, – сказала бабушка, обращаясь к собаке. Та тихо заскулила. Старушка погладила её по голове и произнесла, чудно растягивая слова: – Ну не плааачь, моя дееевочка. Ты же теперь со мнооой… Лилечка насторожилась. «Её девочка? Разве это девочка? Это же собака» – подумала она и вдруг вспомнила на кого похожа собачница… Однажды мама подарила Лилечке большой альбом-раскраску, где были собраны сказочные героини. Лиля с упоением расписывала разнообразных принцесс и цариц, и только на последней странице всех поджидала старая колдунья Лилит. К концу фломастеры почти исписались, поэтому на волосы совсем не хватило цвета. Лиля видела, что у старушки присевшей рядом, были те же глаза и тот же нос, но главное, что из-под шляпы выбивалась совершенно белая прядь. «Она превратила девочку в собаку!» – подумала Лилечка, и от этой мысли стало трудно дышать. Втянув побольше воздуха, она заревела так громко, что сидевшие на дереве вороны с громким криком покинули насиженные ветки. Старуха улыбнулась, протянула худую руку, словно хотела погладить по голове и Лилечку, но неожиданно со стороны улицы долетел рассерженный женский крик. – Лиля!... Лиля! – мама появилась, словно из ниоткуда. Её обе руки были заняты сумками, а вязанный берет, смешно съехал на глаза. Модный помпон синхронно подпрыгивал в такт торопливым шагам, делая головной убор абсолютно живым. Запрокинув голову, запыхавшаяся мама, прерывисто выкрикивала на бегу: – Почему ты ушла!?... Почему ты… не ждала меня там, где я сказала!? Лилечка сорвалась с места и, расставив руки, со всех ног бросилась навстречу: – Мааааммааааа! Крепко обхватив мать, малышка уткнулась носом прямо в её мокрое от снега пальто, боясь обернуться назад. Она никак не могла успокоиться и так крепко обнимала маму, что та, в конце концов, перестала сердиться. – Что с тобой, Солнышко? Не прекращая голосить, Лилечка указывала пальчиком в сторону скамейки: –Там… – Что там? Что? Лилечка осторожно обернулась. В сквере никого не было… 3 Остаток дня Адамовичи провели в сдержанном общении. Лиля ясно понимала, что наказана за неповиновение. Холодное отстранение мамы и папы заставляло её вечером быть нарочито прилежной. Эта игра усвоилась ею уже давно. Чередование добрых и недобрых родителей представлялось ей большой фортепианной клавиатурой, которая издавала особую «музыку» контрастов. И чтобы вернуть любовь, нужно было перешагнуть «черную клавишу». Исключительно через послушание. Она без напоминания помыла за собой чашку и собрала игрушки. Почистила зубы, нарочно оставив двери ванной широко открытыми, дабы лучше была видна самостоятельность. И ровно в половину десятого, расстелив постель и аккуратно повесив одежду на стульчик, легла спать. Сколько будет длиться эта «зима» определит, конечно же, только мама, поэтому маленькая Лилечка, засыпая, мечтала поскорее вырасти, чтобы получить своё женское право – вот так же искусно – воспитывать всех. Она уже почти задремала, когда услышала тихий родительский шепот рядом с кроваткой, но чтобы оставаться хорошей до конца, решила не открывать глаза. – Спит, – сказала мама. –Такая маленькая. Я не выдержу долго быть суровым, – засмеялся папа. – Нужно выдержать. Представляешь, как я испугалась сегодня, когда не нашла её! Хорошо ещё снег выпал, и я по следам её догнала. А если бы не снег? Пусть запомнит, раз и навсегда, что ТАК делать нельзя! – Ты железная мать, – снова засмеялся отец. – Давай уже купим ей эту сумку, наконец. Ну хочет ребёнок, зачем мучить? – Купим, но только потом. Чтобы не выглядело, будто мы сдались. Я уже и сама сегодня решила, что куплю ей всё, только бы нашлась. В этот самый момент, где-то в недрах Лиличкиного подсознания, её маленькая женская сущность поставила жирную галочку в графе Страх Потери, и малышка спокойно уснула. Она снова ощущала себя большим горящим шаром. Ей снилась новая сумочка, а ещё рыжая собака, которая раньше была девочкой… Иллюстрация автора Выпуск февраль-март 2022 Copyright PostKlau © 2022
1 2 3 4 5 Категория: Нестерович Наталья \| Добавил: museyra (20.01.2022)
Просмотров: 940 \| Комментарии: 61 \| Теги: ЛитПремьера, Нестерович Наталья \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0