Егоркина радость

За месяц до великого праздника Рождества Христова дед Ермолай  надумал, что именно к празднику, чтобы порадовать своих домочадцев, заколет овцу. За жизненными хлопотами месяц, как водится, пролетел быстро. С раннего утра дедушка наточил большой нож, и очень удивился, что внук Егорка не спал в столь ранний час. Мальчик стоял в исподней рубахе и пристально глядел на деда. Бабка Дарья, удивлённо глядя на внука, всплеснув руками, спросила:                                                         

- Эт ты чего, внучок, в такую рань поднялся?

Затем, накинув на голову старенький цветастый платок, вдруг улыбнулась и снова сказала:                                         

- Спал бы ещё, сердешный, ведь  петух на насесте ишо толком не проснулся.

Егорка, о чём-то размышляя про себя и на что-то решившись, обратился к деду:                                                                  

- Знаю дедушка, что овцу ты хочешь к празднику зарезать. Я прошу, не делай этого. Подивился дед Ермолай на внука, заговорил:                                            

 - Да как же это, внучок, не заколоть овцу-то? Мы её на то и растили, чтобы к великому празднику мяса отведать. 

Не мигая, глядя на деда, Егорка не унимался:                                                    

- Эх, дед, ведь нынче Рождество Христово будет. Пресвятая Богородица, сына Божьего в пещере родила, а рядом овечки были. Вот я и думаю, что в такой день нельзя овечек обижать. 

Дед Ермолай, удивлённо покряхтев, поднялся с лавки и пошёл во двор глянуть на овечек. А те сердешные, словно чуя беду, жалобно глядели ему прямо в глаза. О чём-то подумав и ухмыльнувшись про себя, хозяин возвратился в избу. К его не малому удивлению, внук стоял на том же месте. Глядя на его босые ножонки, которым явно было зябко в утрешнем ненатопленном  дому, и  видя, что его любимый внучок вот-вот  разрыдается, вдохнув всей грудью воздух и улыбнувшись, дед многозначительно произнёс:                          

- Не буду я, Егорка, колоть овцу, расхотелось мне от чего-то.

И, обращаясь к своей любезной супруге,добавил:                                                                               

- А, чего, в самом деле, Дарьюшка, ты у меня мастерица на разные кушанья знатная,  спроворишь еду-то.

В этот ранний час в избу постучали, вошёл батюшка Евлампий и, увидев, что внук деда Ермолая так рано уже на ногах, произнёс: 

- Да дедушка, внук-то, твой стало быть не из ленивцев будет, раз в такую рань поднялся.

Дед с бабкой, перебивая друг дружку, пересказали всю утрешнюю историю. Подивился священник, да вдруг и говорит:                         

- Я ведь к тебе Ермолай с просьбой. У тебя овечки беленькие, очень радующие глаз людской, имеются. Дай мне их на время. Мы с прихожанами пещерку снежную сделали и под овечек загон устроили, сена положили. Придут на великий праздник прихожане в храм, зайдут в пещерку, а там овечки, да иконка младенца Иисуса с матерью и свечечки  затепленные. Думаю, радостно им будет на душе. 

Дед Ермолай с радостью отдал батюшке своих белых овечек. Ну, а Егоркиной радости вообще предела не было.  В селе их сибирском уж много лет историю эту пересказывают, и всегда дивятся люди услышанному.

               Про сказку, которая не знала свою историю

Шла по укрытому снежком лесу сказка. Все сестрёнки её уже разбрелись по ребятишкам, и рассказывали каждая свою историю. А у этой сказки, которая нынче одиноко брела по сказочному лесу, было очень печально на душе. Дело было в том, что она не могла поведать детям свою историю, от того, что у неё не было начала и - что тоже загадочно - не было конца, а была только серединка. 

И сердешная сказка уже в который раз думала: откуда взялся в квартире хомячок Тошка. От этого и не получалось начала истории, которую она хотела рассказать своим маленьким слушателям.  

Маленькая Лиза с братиком Сашей бережно ухаживали за своим любимцем Тошкой. Кормили его зёрнышками и орешками, часто меняли подстилку. А когда во время кормления Тошка набивал полные щёчки зёрнышек, дети, смеясь до слёз, подзывали своих родителей. В такие моменты папе и маме становилось тоже весело. 

Но однажды, когда Лиза с Сашей были в детском саду, их младший братик Гена нарвал домашних цветов и дал их хомячку. Мама в это время была на кухне, готовя вкусный-превкусный пирог. А когда увидела проделку сынишки, убрала от Тошки цветы. Но хомячок за это время успел съесть несколько зелёных цветочков. 

Когда дети пришли из детского сада, они первым делом насыпали любимому Тошке зёрнышек, но он, к их не малому удивлению, не ел. Маленький хомячок сильно заболел, совсем отказавшись от своих ещё совсем недавно таких любимых зёрнышек, и даже не пил воду. 

На этом история заканчивалась, и сказка не могла придумать продолжение. В лесу ей повстречался красивый-прекрасивый олень с огромными ветвистыми рогами. Сказка  рассказала оленю свою историю. Красивый олень посоветовал сказке слетать в ту квартиру и посмотреть, как там идут дела. Поблагодарила сказка оленя за подсказку и полетела в знакомую ей квартиру. 

Оказалось, что папа с мамой возили хомячка Тошку в ветеринарную больницу. И там старенький врач, которого все звали дядя Гриша, дал Тошке какое-то лекарство. Вскоре хомячок поправился и стал снова набивать свои щёчки зёрнышками на радость Лизе и Саше. 

А вот их братик Гена не радовался этому, потому что был ещё маленький и мало чего понимал. Поглядев на всё это, сказка снова улетела в снежный лес, и вскоре вышла к лежащей на её пути махонькой деревеньке. И была очень рада, что пока она шла по лесу, история хомячка Тоши стала  ей во многом понятной. И теперь она расскажет детям историю, о которой не знают её сестрёнки.