Журнал "PostKlau"

Довелось мне однажды в апреле 2004 года поработать дворником. «А почему бы и нет?», – думаю. Профессия как профессия, как многие другие. Тетя Надя, моя знакомая, и помогла устроиться. На нашем участке поселка «Энергетик», включая ЗАГС,  работают две бригады по 4 человека в каждой. Отработав на отопительном заводе почти 18 лет то сварщиком, то  слесарем, то сторожем, никогда не предполагал, что дворник – такая тяжелая работа. У каждого был  свой участок. За мной закрепили два девятиэтажных дома и одну пятиэтажку. В начале апреля все, что накидали жители домов за долгую зиму, оттаивает потихоньку. А кидают они, как я убедился, очень настойчиво. Если сказать, что картина получается неприглядная, это значит, вообще ничего не сказать. Оттаивают целые залежи бутылок, банки из-под пива, шприцы, презервативы, – все это в огромном количестве. Дворник, почистив мусоропроводы, отдалбливает пешеходные дорожки. Люди, как и я раньше, проходят мимо тебя, у всех свои дела на уме, и тут же на твоих глазах продолжают сорить. А я, работая все энергичнее, убеждался, что это по-настоящему великий труд. В мой первый день работы дворником  засорились три мусоропровода, и  это немудрено. Некоторые жильцы умудрялись впихивать туда и коробки из-под  телевизора.  Я стою, чищу забитый мусоропровод, но получается плохо. Но мне повезло, вышла пожилая женщина, увидела мою беду и сказала: «Я, сынок, тоже дворником работала, и показала, как правильно чистить мусоропровод. И я, конечно же, бесконечно благодарен этой труженице, понявшей мою беду неопытного дворника. Приехав домой после первого дня работы, поел, помылся и упал, так до конца и проспал. Жена и дети были немало удивлены. «Вот так работенку ты себе козырную отхватил», – пошутила жена. Но в тот момент мне было не до шуток.

Работала на нашем участке  мастер Соня. Очень хорошо, по-человечески она к нам относилась. И огромное ей за это спасибо. В один из дней приходит Соня и говорит, «Сегодня пойдем чистить подвалы». У моих напарниц сразу стали грустные лица. И, видя мое любопытство, Надя сказала: «Сейчас поймешь, Толик, что это такое. К подвалу подъехала грузовая машина, и мы – три женщины и я, «любопытный мужик», спустились в подвал. Там  бомжи устраивали себе квартиры, наносили всякого тряпья и жили там и умирали там, а когда  начинало сильно вонять  трупом,  жильцы жаловались, приезжала труповозка и увозила почившего, а мы, дворники, вытаскивали после покойника это самое тряпье. Иду по подвалу с фонариком, захожу в очередную «квартиру» бомжа, поднимаю старое одеяло, а на  нем  целая куча тараканов, и это все нужно было выносить. В подвалах душно, когда вытаскивали тряпки на улицу, была возможность немного отдышаться и снова в «бой» за чистоту наших дорогих домов, кварталов. После такой «чистки» мы с бабенками скидывались на бутылочку,  пускай читатель строго нас за это не судит ведь заразу разную подхватить дело не хитрое. Вот мы и обеззараживались, по-своему, конечно. Но тот, кто работал дворником, меня поймет, а кто нет, хотя бы представит, что это такое. Однажды убирая мусор, увидел, как с четвертого этажа пятиэтажки летит ящик  с пустыми бутылками и с большим шумом разбивается о землю. Метрах в пяти от этого места играла девочка. Что со мной было, трудно описать, я заметил, откуда летел ящик и во все горло заорал:

- Тебя нельзя назвать человеком!

Вокруг собралось много старушек, они знали эту квартиру. Да и мне пришлось на своем горбу убедиться  в чистоплотности этих нелюдей. Больше 20 мешков мусора убрал весной только с этого места. Подошла  Соня. «Соня, неужели ничего нельзя сделать?», – спросил я,

- А ты видел, откуда летел ящик?

- Да.

Соня ушла за участковым. Через несколько дней убирал мусор возле этого дома. Ко мне подошла женщина и поблагодарила меня.

- Мы ведь всем подъездом с ними справиться не можем.

Я ничего сначала не понял, а потом Соня сказала, что их крепко оштрафовали на тысячу рублей. Первая мысль, которая пришла в голову, а что, если бы девочку убило этим ящиком. Слава Богу, что этого не произошло. Боже упаси, если сложится впечатление какого-то моего геройства. Нет, но у всякого терпения есть конец. Это очень выстрадано нашей жизнью.

Утром как всегда начинаю с уборки мусоропроводов. Вижу, идет мужик, пожилой уже, одет как-то по-праздничному. Подходит ко мне, спрашивает:

– Здесь где-то мой друг живет, и объяснил, какой он с виду. Не знаю, откуда у человека это, но я сразу понял, о ком он говорит, хотя совсем не знал его друга, только вскользь слышал о нем и знал, что его совсем недавно похоронили. Я сказал, зайдите, конечно, к другу. Открыл ему подъезд, код дворникам известен. Мужик зашел. А я, убирая мусор, невольно стал переживать за этого человека. Минут через пять он вышел, осунувшийся вмиг, расстроенным голосом говорит: «Вот, парень, а друга-то моего схоронили». И медленным шагом куда-то побрел. Я очень долго смотрел ему вслед, и думал: у меня тоже есть дорогие моему сердцу друзья. Ох, как надо успевать дарить им свою доброту, внимание, общение. Господи, как это важно.

Подъехала большая мусороуборочная машина, и мы вчетвером, подъезд за подъездом, вытаскивая тяжелые металлические ящики, полностью с верхом забитые мусором, грузим их в машину. Я всегда с восхищением наблюдал за работой тети Нади и тети Люды, вот уж труженицы. Поначалу меня мучили запахи, но, глядя на этих женщин, которые умеют терпеть, на себя обозлился. И тоже привык. У нас небольшая рабочая комнатушка в шестнадцатиэтажном доме. Утром я приезжал с Правого первым, кипятил чай, включал радио. Женщины подходили к восьми, настроение у них, конечно, разное у всех. А мне покою не давала мысль, чем же их развлечь. В один из дней я написал стихотворение, посвященное дворнику. Попросил жену написать его красиво, на большом листе. Рано утром приехал, прикрепил его на стене и жду. Приходят женщины, читают. По лицам догадался – настроение удалось поднять, даже мастера  приходили читать. А одна из женщин другой бригады, прочитав, сказала: «Ты же не поэт», – и еще что-то с недовольной ухмылкой. Но так всегда в жизни, на всех не угодишь. Привожу ниже это стихотворение. Оно, конечно, не профессионально написано, но у меня и мысли другие были.

ПОСВЯЩЕНИЕ ДВОРНИКУ

Воистину  велик ваш труд земной.

Вы потом тяжким это доказали,

Но мусор убран.

И в метель, пургу идете на работу

Дворники-трудяги

Гудят ножонки, и спина болит.

Подумать о себе нет даже силы.

А вот о детях, все о них душа болит,

Чем накормить, во что одеть

Все  знаем это.

Да, дворники, порою жизнь жестока

И всех по-разному ведет судьба

Но вы от грязи очищаете планету,

За это честь вам и хвала!

После  больничного вышел к нам в бригаду худой мужичок Володя, один живет он где-то в общежитии. Разговорились, жена у него умерла, жил один, и сильно болел. Потом он опять лежал в больнице, я с сыном к нему  ходил, навещал, мне всегда  было его жаль. Он был хороший простой русский мужик, почему был, потому что нет больше Володи, умер.

В один из солнечных дней июня вижу, сидит в подъезде  женщина, старенькая уже и говорит: «Помоги, сынок, до дому дойти». Я взял ее под руку, повел потихоньку. Когда я довел ее до двери, она посмотрела на меня и сказала: «Спасибо, сынок, найдешь ты себе другую работу». И ушла.

И вот я на другой работе. Но теперь, проходя по улице, уже не бросаю бумажки и что-то другое, как бывало раньше. А иду и всматриваюсь невольно, как работают дворники на участках.

Наша бригада оказалась первой в Падунском районе по чистоте участка. Нам даже премию дали – 900 рублей. Мастер Соня была очень довольна нами. А я, на радостях приехав домой, купил по пути копченую курицу и накормил семью вкусным обедом.

Где-то через два месяца я уже был на другой работе, зашел в гости к бригаде.   Тетя Надя и тетя Люда сидели уставшие, но очень обрадовались мне. Я прихватил с собой бутылочку, закуска нашлась, почитал женщинам новые стихи, и песни попели. И вот спустя три с лишним года пишу этот рассказ.  Тетя Надя и тетя Люда уже не работают дворниками, но я очень захотел обо всем этом написать.

Милые женщины,  труженицы русские, пусть светит в ваших окнах хотя бы небольшой огонек счастья. В моей памяти, дорогие мои, вы останетесь на всю жизнь. И это по-настоящему серьезно для меня!