В начале мая, через неделю после моего выхода из ШИЗО, в лагерь приехал суд: судья, прокурор, двое народных заседателей со скучающими равнодушными лицами.

Пели птицы. Ласково светило весеннее солнце.

Я всё-таки вышел условно-досрочно. Ошалевший от свободы, весны. Пьяный от счастья.

Прощание было недолгим. Провожая меня Женька сказал:

-Завидую тебе... Весна! На воле из-под юбок робко пробиваются голые коленки... Иди уже, ладно. Оставляй меня одного в этом жестоком мире! Надеюсь, пришлёшь хоть пачушку сигарет, как разбогатеешь!

За спиной захлопнулась железная дверь.

Меня опять никто не встречал. Виталик не приехал.

Долгими и однообразными лагерными вечерами мы вместе мечтали о свободе, строили планы и клялись на «бля буду»!… А вышли за ворота и за спиной остался только лязг железной двери.

Видимо, нашу дружбу крепила лишь бесконечная лагерная тоска.

В спецчасти я получил справку об освобождении. В бухгалтерии насчитали  какие-то деньги. В зоне на них можно было купить тольку бутылку водки.

Это было все, что я нажил за тридцать три года. Возраст Христа. Время собирать камни.

-Я предпочитаю крупные купюры.- Сказал я.

-Крупных нет— автоматически, откликнулась кассирша.

Затем добавила, слегка повысив голос:

-Если вам что-то не нравится, обратитесь с заявлением. Его рассмотрят. Вам дадут ответ.

-Впервые за пять лет мне сказали - вы 

-А как скоро рассмотрят?

-Как положено, в течение десяти дней.

-Мне всё нравится— сказал я.- И вы в том числе.

После лагеря мне действительно нравилось всё.

Кассирша дёрнула выщипанными бровями.

-Ну, так берите деньги и идите! И не морочьте мне голову!

Я сгреб податливые мятые бумажки. Сунул их в карман.

-Зря вы так.- Сказал я напоследок.- Грубо! Между прочим, я не женат. Вполне мог бы составить вам счастье.

Я думал, что последнее слово останется за мной. Ошибся.

-Ты на себя в зеркало посмотри!— Услышал я в след.- Жених!

 

Боясь, что закручусь в суете и забуду о данном Женьке обещании,  я тут же в ближайшем киоске купил  три блока сигарет и занёс их на хоздвор.

Юра Чиж, на автопогрузчике как раз грузил картошку для зоны.

-Передай Женьке. - Сказал я.- Прощай Чижик!

Я шел по улице, раскаленной майским солнцем. Меня обгоняли дребезжащие трамваи. Навстречу мне шли женщины в коротких юбках и не было сил оторвать от них глаз. Шагали мужчины и их никто не сопровождал. Люди разговаривали, улыбались, смеялись и никому из них не было до меня никакого дела.

Я поднял глаза.

Дом, в котором жила мать Владика, был стандартной кирпичной пятиэтажкой. В загаженном подъезде также стандартно пахло кошками.

Дверь мне открыла ещё не старая, в недалеком прошлом красивая женщина. За  плечами болтался светлый хвостик волос.

«Где-то её уже видел?»

Сказал:

—Вам письмо от Влада- протянул ей записку.

Она заметно удивилась. Брови ее непроизвольно поползли вверх. Выдерживая паузу долго читала записку.

Потом отстранилась, давая мне войти. Я присел на диван. Она ушла на кухню. Спросила:

-Кофе?

-Да.

Она принесла  начатую бутылку водки.

Сказала просто:

-Помянем. Сегодня сорок дней.

*                                                   *                                                 *

На следующий день я поехал на рынок. Виталик не глядел мне в глаза. Он печально смотрел куда-то в сторону, как-то сжавшись. Зато я внимательно смотрел на друга. Спросил:

-Ну и чего не встретил?

Он отвёл глаза- Забухал я. Прости.

Протянул мне тощую пачечку денег.

-Возьми. Это моя сегодняшняя выручка.

Положив деньги в карман я пошел к двери. Мы не разговаривали год. Потом от него пришло письмо. Он спрашивал, как я?

Увиделись мы с ним лет через пять. Он остался в России. Я уже давно живу в Лондоне. Стал толстый, добропорядочный и очень сентиментальный. Но всё равно, когда моя жена сердится на внука, она ворчит:

-У-уу, уркаган! Вылитый дед!

Женька снова сел. Освободился, сел снова. Начал пить. После инсульта у него отнялась одна сторона тела.

Сказочное чувство хмельного состояния от свободы уже давно прошло. Забылись безумная тоска и страх, ледяные изоляторы, боль избитого в кровь тела, вкус пайки-тюхи, куском замазки, проваливающейся в тоскующие кишки...

И помнится теперь другое... Дружба, мечты, сострадание. Одна сигарета на четверых. Последний кусок хлеба, замутка чая на всех.

По вечерам я люблю сидеть у горящего камина и смотреть на огонь.  Он, также как и моя жизнь самым непостижимым образом меняет свой цвет- становится красным, оранжевым, жёлтым, потом чёрным и наконец превращается в золу, в пепел. Мне не нужно делать усилия над собой, чтобы восстановить цепь событий. Моё прошлое всегда со мной.

Мы изредка созваниваемся с Виталиком. Общаемся. Он и я стали старше.  Мы  почти забыли блатную феню. Говорим в основном о детях, погоде и о болезнях. Что впереди? Будущее покажет.

Мой «воронок» покатил дальше. Все — в прошлом…

Но хоть и прошло со дня моего освобождения уже более двадцати лет, иногда мне снится один и тот же сон. Он очень яркий, как коралловый риф. Все мои чувства и ощущения в нём,  остры и оголены до предела. Мне снится, что я бегу через колючую проволоку и рву её руками. На проволоке остаются капли моей крови и клочья окровавленного мяса.

Я просыпаюсь от собственного крика весь в липком и холодном поту. Страх, что я снова там и облегчение от того, что это только сон. И так каждый раз. Один и тот же сон. И в нём  я снова становлюсь тем, кем был.

Семь лет назад я вышел из тюрьмы.

А мне побеги,

Всё побеги снятся...

Мне шорохи мерещатся из тьмы.

Вокруг сугробы синие искрятся.

Весь лагерь спит,

Уставший от забот,

В скупом тепле

Глухих барачных секций.

Но вот ударил с вышки пулемет.

Прожектор больно полоснул по сердцу.

Вот я по полю снежному бегу.

Я задыхаюсь.

Я промок от пота.

Я продираюсь с треском сквозь тайгу,

Проваливаюсь в жадное болото.

Овчарки лают где-то в двух шагах.

Я их клыки оскаленные вижу.

Я до ареста так любил собак.

И как теперь собак я ненавижу!..

Я посыпаю табаком следы.

Я по ручью иду,

Чтоб сбить погоню.

Она все ближе, ближе.

Сквозь кусты

Я различаю красные погоны.

Вот закружились снежные холмы...

Вот я упал.

И не могу подняться.

...Семь лет назад я вышел из тюрьмы.

А мне побеги,

Всё побеги снятся...

Послесловие

Главная истина, усвоенная мной  за несколько лет неволи, и которую я хочу довести до всех людей, прочитавших эту книгу, заключается в понимании того, что свобода, не имеет ничего общего с размерами занимаемого человеком пространства. Свобода, это прежде всего возможность не зависеть от обстоятельств. Это возможность мыслить. Это победа над своими страхами и пороками, победа над своим гнилым нутром, победа духа над телом. Это счастье, которое всегда с тобой.

Люди, находящиеся в условиях неволи, зачастую действительно - злые, хитрые, жестокие, коварные.

Вся эта шпана-  воришки, мошенники, убийцы, негодяи, есть не что иное, как часть России. Косматой, дикой, большой, такой огромной, что  маленького человека в ней не сразу и не заметишь.

Вот потому и получается, что человек, получивший первый срок за кражу мобильника, или мешка картошки продолжает сидеть всю свою жизнь. Сотни тысяч работоспособных, нормальных мужиков, отвыкшие от нормальных человеческих отношений, годами не видевшие женщин, вернувшиеся в боящееся и презирающее их общество, несут ему не сообщение о своём исправлении, а наоборот, всю лагерную заразу, убивающую мораль и душу.

Но ведь каждый из людей — потенциально готов к преступлению. Мы живём в стране, где министры, депутаты и генералы берут взятки. Полицейские, призванные защищать закон, этот закон преступают. 

Нужно только пошевелить пальцем и любой становится уголовником.  Если ты не согласен с тем, что суд оправдал педофила и совершаешь собственный суд ты в глазах общества становишься таким же уголовником, как отмороженный маньяк. Ты убил - он убил. Разница есть? Нет.

Если твоя точка зрения по поводу происходящего в стране отличается от официальной, будь готов к тому, что тебя назовут уголовником.

Если ты, руководствуясь своими принципами, совершаешь действия,

противоречащие закону, - ты преступник.

Только государство, а не совесть, решает, что законно, а что нет. То же государство определяет степень ответственности.

Но государство это бездушная машина. Его интересы всегда представляют люди. Эти же люди и пишут законы, сами же которые зачастую нарушают.

Выходит, что эти люди ещё более преступны, чем те, кого они судят?

Сейчас российские зоны остаются переполненными лишь по причине того, что ни депутаты, ни министры, ни генералы не хотят, что-либо менять в системе.

Даже несмотря на то, что все отбывающие наказание в лагерях, это тоже часть нашего народа. Одновременно злого и доброго, праведного и грешного.

Во всём мире около 8 миллионов заключенных. Из них одна восьмая отбывает наказание в зонах и тюрьмах России.

Это при том, что россияне составляют лишь сороковую часть человечества.

Каждый четвертый взрослый мужчина в нашей стране — сидит или сидел. Каждый седьмой — мент или охранник.  Остальные готовятся сесть или к конвойной службе. По старой  русской традиции, кто не сидит, тот сажает.

Но не надо забывать о том, что все отбывающие наказание уже осуждены людским судом. И не  стоит ставить на них клеймо изгоев и вечных грешников. Каждого из нас в конечном итоге ждёт Божий суд на небесах, и только Господь имеет право судить, кто из нас больший грешник, а кто ангел.

А тот кто не согласен с этим, пусть посидит сам на цепи неделю, месяц, год, а  потом посмотрит на себя в зеркало. Пусть удивится тому, насколько бывает страшен человек, попавший в неволю и навсегда запомнит, что от сумы и тюрьмы зарекаться нельзя.

Годы в тюрьме текут словно вода. Каждый день бегут и месяц, и год не происходит ничего нового. Нет событий, ты не меняешься, и дни похожи , как левая штанина на правую.

Время - великолепный учитель но, к сожалению оно летит, бежит, мчится, и убивает своих учеников. Когда твоя жизнь близится к завершению, становится безумно жаль бесцельно потерянных дней, часов, минут потраченных в пустом ожидании, в никому не нужных делах, делах, которые никому не принесли пользу. Жаль время, когда оно сгорает. Я часто об этом думаю.

Я уверен, что наша судьба в наших мыслях.

Но у  каждого в этой жизни свой путь. И каждому надо пройти его достойно.

 

2013- 2014 гг.

 

Россия- Германия- Великобритания.

Copyright PostKlau © 2015