Журнал "PostKlau"

Виктория Дергачёва. «Шиншиллин год». Пьеса(1)

Пьеса  

Действующие лица: 

Алла

Анфиса

Сергей

Дима

                                                                             1                

Скоро Новый год. Ударили морозы. Уже наряжены красавицы ёлки.

За городом белым-бело, всё замело, занесло, не пробраться.Днём от такой красоты всё блестит от солнца и света. А в городе грязь.

В дорогом доме есть квартира. Чистая и аккуратная. В этой квартире стоит искусственная ёлка на подставке. Рядом с ёлкой – закрытая коробка.

У коробки спит крошечный пушистый зверёк. А вот в коробке хранятся, наверное, игрушки, потому что на коробке раскидана, на коробку навалена разноцветная мишура.

В квартире на полу сидит Алла. Она хмурится, раскладывает пасьянс.

Раздался звонок в дверь. Алла подошла к двери.

Алла: Кто там?

Голос: Сюрприз!

Алла: Какой сюрприз?

Голос: Снегурка!

Алла: Мы не заказывали.

Голос: Телеграмма это!

Алла: В девять часов вечера?

Голос: Свои это!

Алла: Я полицию вызову!

Голос: Зачем милицию?

Алла: Пошла вон!

Голос: Да я ж это! Я! Аллка, открой уже!

Алла: Кто это?

Голос: Сестра твоя родная! Открой, а то околею от нечёделать!

Алла: (отпрянула от двери) Вы ошиблись! Нет тут никакой Аллы! Уходите!

Голос: Что ж ты врёшь, а? Аллка, слышу ж тебя, засранка мелкая, открой говорю, а то усядуся на пороге, буду причитать как бабка учила, а поймаю, башку отвинчу от нечёделать!

Алла открывает дверь. На пороге стоит улыбающаяся Анфиса.

Анфиса в валенках, в пуховике, на голове у Анфисы лисья шапка, на плечах рассыпались не растаявшие ещё снежинки, в руках – чемодан.

Анфиса: Аллка! Аллочка! Не узнала? Так это ж я! Красавица моя! Шикарная какая! Повернись! Шикарная! Ещё-ещё повернись! Ой, шикарная! Сестрёнка! Сто лет, сто зим! Нашла тебя! Нашла! Дай расцелую! Аллусенька! Дай чмокну прямо в щёчки твои впалые, в твои глазки с синячками чёрными, в лобик прыщавенький, волосики тускленькие приглажу, скелетик ты мой ненаглядный, измученный, отощала в своём городе! Ужасно выглядишь! Кошмар! Караул!

Алла: Анфиса. Какая неожиданность. Я рада. У меня встреча.

Анфиса: А чё неожиданность? А чё? Ты думала, всё уехала, и всё с концами? Ты думала, я так тебя сразу и бросила? Так от тебя сразу и отказалась? Да? Нет? Нет! Я свою сестрёнку, свою Аллку, засранку свою мелкую, не брошу! Из любого го́вна коровьего вытащу, спасу от нечёделать! Господи, как я соскучилась! Дай расцелую!

Алла: Не надо, Анфиса, не надо, я накрашена, ты мне испортишь.

Анфиса: А чё это не надо, чё это? Мне войти, вообще, можно? Нет? Да? Да! Подержи! (подаёт Алле чемодан, входит) А ничё тут у тебя, не хило, мать моя! Это чё, это турецкие ковры, да? Ах! Ох! Это фарфор? Это чё такое? Фарфор? Поющий? Пьющий? Потрогаю? Это с поезда куплено, да? Тот самый фарфор, а чё не крашенный? Как ты разжилась-то, мать! (приглядывается) Нет, не с поезда, не тот самый! Подделка! Магазишный! Хиленький какой-то! А это чё – это как из рекламы телевизор, да? Магазишный? Тыщи стоит! Ох! Ах! Как ты разжилась, мать!

Алла: Потихонечку. Это не моя, папина квартира. Я тут только так пока.

Анфиса: Твоё, ой твоё. Скромняга какая. Сто лет, сто зим. Да, сестрёнка? Я разденусь, ладно? (скидывает пуховик) Ох, умаялась, так умаялась. Жарища. Баня у вас. Жить невозможно. Жара. Прям, Африка. Джуманджи. Как ты тут живёшь? Не понимаю. Сяду посижу, ладно? (садится на диван) Дела-а-а… Ох, дела-а-а…

Алла: А ты тут как? Зачем? По делам, говоришь? А Анфис?

Анфиса: По делам? А… Так чё, я ж сказала тебе. Ты слышала, или опять всё мимо ушей? К тебе приехала я.

Алла: А зачем приехала? А Анфис?

Анфиса: Зачем? А… Так соскучилась, я ж сказала тебе. Приехала я к тебе.

Алла: И надолго ты ко мне соскучилась?

Анфиса: Так я ж сказала тебе, чё ты опять не слышишь что ль? Как дела решу, так и поеду обратно, соскучилась я по тебе. Я вот, кстати, спасибо, что напомнила, привезла вот. Не с пустыми руками. (открывает чемодан, из чемодана достаёт какие-то припасы в банках, всё это гордо выкладывает на отполированный журнальный столик) Привезла вот тебе, полюбуйся,  всё свежее, два лета всего, любо дорого, витамины, самоё то сейчас. (достаёт кастрюлю, перевязанную платком, приоткрывает, нюхает, морщится) А это вот перекусить сейчас нам, оливье, два дня всего. (достаёт бутылку водки) И вот. Чтоб всплакнуть, и чтоб всякая дребедень по ночам не снилась.

Алла: Не стоило.

Анфиса: Стоило, не стоило, а вот на, прими, приёмщица, я не нахлебница, не с пустыми руками. (достаёт из чемодана два полотенца) А это тебе в хозяйство, чтоб щёчки были чистенькие, не прыщавенькие как сейчас, в хозяйстве всё пригодится. Дарю.

Алла: На них РЖД написано. В уголке.  Я так понимаю – Российские Железные Дороги.

Анфиса: Так перекупила я. Специально для тебя фирменные выпросила. Да. Специально для сестры моёй, чтоб щёчки чистенькие, ручки беленькие, ножки тёпленькие, ничего не жалко. Вот. Вот так. Так то. Да. Как то так.

Молчат.

Слышно как в соседней квартире стучат молотком, кто-то прибивает что-то к стене.

Алла: Ну и чё как там всё? Живёте?

Анфиса: Живём.

Алла: Нормально?

Анфиса: Да нормально живём.

Алла: Мать как?

Анфиса: Так чё, нормально живём. Плакала. Ну а вы, а вы как тут, нормально?

Алла: Да нормально мы.

Анфиса: Живёте?

Алла: Живём.

Анфиса: Отец помнит нас?

Алла: Вспомнит. Помнит. Нормально всё. Чё ты опять?

Анфиса: Чё я?

Алла: Чё ты опять спрашиваешь, чё ты? Мать послала?

Анфиса: Я сама.

Алла: Вот сиди и молчи сама. Приехала, блин. Чё приехала? Чё ждали тебя? Приехала, встречайте, краса приехала неписанная, описанная. И всё должны упасть от такой чести, от участи  такой. Жри свой салат, свои банки жри и вали. Вали в свой в задрибаевск, в мухосранск свой долбанный.

Анфиса: В наш.

Алла: Доедай своё говно и вали, поняла, нет,  не поняла?

Анфиса: Салат, да – мой. А банки, так то мама делала. Я стащила тебе. И папке. Вот.

Алла: Ну и чё мне разрыдаться от умиления? Чё губы дрожат? Слезу ещё пусти. Давай, пусти. И не такой спектакль видела, у меня не кожа, а броня, поняла? Не заплачу, не дождёшься.

Анфиса: И не для этого говорю совсем.

Алла: Только и делаешь, что сопли распускаешь с детства, ноешь-ноешь, стоишь над душой. Ор во всём подъезде, потому что  Анфисочка плачет, косички у девочки развязались, слёзки текут по щёчкам, все соседи бегут, спотыкаются, конфетами кормят, как придурки умиляются. Мерзость. Мерзость.  Чё тебе надо от меня?

Анфиса: (вытирает слёзы) Ни чё не надо.

Алла: Не надо? Не надо? Ничего не надо? Гордая, не возьмёшь? Вот и иди тогда!

Анфиса: Ну и пойду.

Алла: Ну и иди!

Анфиса: И пойду.

Алла: Вали! Скатертью дорога.

Молчат.

Анфиса: А чё это за зверь такой? А чё это за зверь вон там такой у коробки? Чё это она на меня так уставилась? Не нравлюсь я ей? Ты чё на меня уставилась, чудовище? Это девочка, мальчик? А?

Алла: Шиншилла.

Анфиса: Чего только не придумают ведь, да? Шиншилла. Это ж надо ещё скрестить такое. Названье-то какое иностранное. Кого только нет на белом свете ведь да, Аллка? Дорогая? А сильно дорогая она?

Алла: Очень.

Анфиса: А звать как?

Алла: Жуля.

Анфиса: Мех какой красивый, мне б на шапку, или на воротник. То есть тебе, конечно. Стучат на ночь глядя, да? Совсем совести нет у людей.

Молчат.

Анфиса: В карты играешь? Говорю, в карты играешь – деньги просрёшь. Примета такая.

Алла: Пасьянс собираю.

Анфиса: Интересно?

Алла: Нет.

Анфиса: А чё играешь?

Алла: Хочу.

Анфиса: А чё не в лото?

Алла: В чего?

Анфиса: В лото.

Алла: Где я тебе его возьму? Рожу? Поштучно? Все девяносто штук?

Анфиса: Смотри, у меня сюрприз для тебя, смотри, засранка мелкая! (бежит к чемодану, достаёт мешочек, трясёт) Слышишь? Я привезла от нечёделать! Нам привезла! А то подохнешь тут в вашем городище передутом, со скуки подохнешь! И твои карты, между прочим,  давно уже прошлый век, из моды вышли, в нашем городе играют только в лото. Давай в лото, Аллка, давай? Сто лет не играли. Смотри, это то самое, с которым мы считать учились, смотри, на обратной стороне твои каракули, а вот на этих бочонках – мои зубы.

Алла: Дура больная.

Анфиса: Так ты ж в меня дуру. Давай в лото?

Алла: Это ты  дура.

Анфиса: А ты в дуру. Давай в лото, Аллка? По сто грамм и в лото.

Алла: Дура больная. Раскладывай.

Анфиса: Наливай. А ты в меня дуру.

Садятся на пол, раскладывают карточки. Анфиса достаёт бочонок из мешка.

Анфиса: Очко?

Алла: Напомни.

Анфиса: Двадцать один это. Стульчики.

Алла: Давай.

Анфиса: У меня они. Барабанные палочки?

Алла: Нет.

Анфиса: Бабка с клюшкой? День победы?

Алла: Девятка у меня.

Анфиса: Туда-сюда.

Алла: Чё там?

Анфиса: Валенки? Нет? Топорики? Нет?

Алла: У меня сорок один.

Анфиса: Сорок один – ем один. Забирай. Двадцать пять – опять двадцать пять. Моё.

Звонок в дверь.

 2

Алла: Щас погоди.

Алла открыла дверь. На пороге стоит Сергей. На лице Сергея изображено дикое страдание. В руках у Сергея три чахлых гладиолуса. Сергей переминается с ноги на ногу, стесняется. Бочком прошёл в квартиру.

Алла: Прикатило. Серёжа, а Серёжа, чё припёрся?

Сергей: Алла! Аллочка моя! Милая моя, дорогая! Милая моя, хорошая моя, ненаглядная моя Аллка! Аллочка! Аллусенька! Алла-а-а!!!

Алла: Всё?

Сергей: Ты не рада? Ты не ждала?

Алла: Нет. Я скоро ухожу.

Сергей: Бессердечная. Это тебе. (протягивает три чахлых гладиолуса)

Алла: У меня сегодня прям день рождения.

Сергей: (кидается на колени, валяется в ногах у Аллы) Прости меня! Прости! Прости меня, милая моя Аллка, ненаглядная моя! Моя Аллка, Аллочка, Аллусенька! Прости меня, Алла моя! Моя!! Моя-а-а!!!

Алла: Всё?

Сергей: Я умираю!

Алла: И теперь всё?

Сергей: Я умираю от любви! Я сохну как эти цветы! (протягивает три чахлых гладиолуса) Сохнет моя любовь к тебе! Что мне делать? Что? Что мне делать, Алла? Спаси меня! Спаси! Я сгораю! Горю! Меня нет! Только твоё слово! Одно лишь слово! Пощады!

Алла: Пил?

Сергей: Моя любовь, моя верность, моя нежность к тебе требуют много-много сил.

Алла: То есть пил?

Сергей: Пил. Пью. И буду пить ради тебя. И вот. (протягивает три чахлых гладиолуса)

Алла: Это на мою могилку? Не дождёшься.

Сергей: Алла, зачем так, Алла?

Алла: Так, домой, давай домой.

Анфиса: Да прости ты его! Я только не знаю за что, но прости! Ты посмотри, как он мучается, как убивается! Такое лицо, такой тембр голоса, такие глаза страдающие врать не могут! Ты посмотри в его глаза! Вслушайся в общий смысл! Так то от любви же, от высшего чувства, от неземного, а не от нечёделать! Он же не виноват! Это само как-то происходит! Это сверху снисходит как дар! Как высшая мудрость! Всё от любви! Любви всё-всё прощать надо!

Сергей: А вы кто?

Анфиса: Анфиса. Ты не плач, не плач, миленький. Всё образуется, родненький. Ты, пойдём, сядь, посиди.

Сергей: Вы подруга?

Анфиса: Так нет, я ж говорю, сестра её единоутробная, Анфиса я.

Сергей: Алла! Мой живот! Моё сердце! Воды! Минеральной! Всё болит! Моя рука! Ноги! Ноги!  Сердце! Я умираю! Минеральной воды! Я умру! Минеральной воды! Пощады!

Анфиса: Алла! Да что ж такое-то? Да не стой ты истуканом! Алла! Да будь же ты человеком! Да осталось ли в тебе человеческое? Как тебе не стыдно! Что бы мама сказала? Да нельзя же так! Алла!

Алла: Я эти концерты уже переслушала все. Идите нахрен. Надоело.

Сергей: Она меня презирает. Она меня не понимает. Она мне не доверяет. Она меня больше не любит. Это конец. Вы, Анфиса, точно её сестра?

Анфиса: Сестра. Алла, из-за тебя человеку плохо! Что о нас люди подумают?

Сергей: То есть, вы, Анфиса, её законная сестра?

Анфиса: Да сестра – сестра.

Сергей: Вы, Анфиса, прописаны где?

Анфиса: Так то ж в городке своём, шесть часов на проходящем. А что такое?

Сергей: А здесь как? В паспорте штамп стоит? Не покажете мне паспорт?

Анфиса: Так нет, так я в гости только ж.

Сергей: Ай, ой, отпустило.

Алла: Лучше?

Сергей: Лучше вроде, а то уж думал всё.

Анфиса: Ну слава богу. Ты присядь, давай, присядь.

Алла: Нечего ему сидеть, пусть валит.

Сергей: Ой! Ай! Сердце, моё сердце! Воды! Пощады! Подайте! Подайте минеральной воды!

Анфиса: Я принесу.

Алла: Да сиди уж. Щас сама принесу. Надоело слушать. (уходит)

Сергей: Без газа! Сергей. Меня зовут Сергей. А вы Анфиса. Помню. Вы надолго здесь?

Анфиса: Да нет, наверное. Мне кажется, я не вовремя. Вам лучше?

Сергей: В вашем городке, наверное, сейчас красота.

Анфиса: И не передать словами. Кругом сугробы, белым-белом. И тишина. Вот если там отдыхать на выходных, на речку, или, например, по необходимости  какой приехать на денёк, то можно отоспаться за всю рабочую неделю, вот чесслов. Вот не вру, приезжайте, сами проверьте, если не верите, но я, правда, не вру. Наши бабы с мужиками так и отдыхают там по берегам. Там нет машин почти, только пожарная если у дяди Феди, поэтому так тихо. Да и без нужды это. Всё равно своруют и разберут. Зато мы отсыпаемся, не то, что ваши городские – вжих-вжих! – летают туда-сюда. Грузовики, самосвалы, и эти, как их, с этими, ну этими, скажите мне, вы знаете ведь, на голове которые, я не помню, с рогами – троллейбусы значит.  Шум, гам, голова кругом. У нас не так, у нас только следы на снегу, а оттого так тихо. Ляпота.

Сергей: Ужасно. Мне вас жалко ужасно. Как вы там живёте? Хотя, лучше живите там. Как мне вас жалко.

Анфиса: Вы ничего не понимаете.

Сергей: Понимаю. Я всё-всё понимаю. Без машин, без людей. Тишина! Провинция! Я вас понимаю! Кошмар!

Анфиса: И ничего не понимаете.

Сергей: Понимаю. Я вас прекрасно понимаю.

Анфиса: Не понимаете. Спрашивается, что пришёл? Пришёл, разнылся, теперь и плохо мы там жили. Алла, между прочим, там родилась.

Сергей: Значит, не повезло, я же говорю – живите там.

Анфиса: Не повезло – повезло, решать не тебе.

Сергей: Я же не спорю. Я делаю выводы.

Анфиса: Значит, выводы неправильные.

Сергей: Я вот не пойму. Как вы такие разные можете быть сёстрами?

Анфиса: А вот как-то можем быть.

Сергей: Удивительно. Чего только в мире нет. Инфляция есть. Шестиглазые рыбы есть. И вы. И вот такой казус, такие разные люди и родственники.

Анфиса: Сколько глаз у рыбы не твоё дело. Как ей надобно рыбе, столько у ней и глаз. Мы сёстры, а вы, а ты, то есть, нам никто.

Сергей: Поразительно. Поразительные отличия. Вы не похожи нисколько. У вас и цвет волос разный.

Анфиса: У нас одни родители!

Сергей: Ой, не смешите меня.

Анфиса: Одно воспитание!

Сергей: Ой, я умираю от смеха.

Анфиса: Мы любим Достоевского! То есть Чехова! Или Толстова! И остальных тоже любим!

Сергей: Ну да, ну да, я понимаю, школьная программа одна, помню, читал.

Анфиса: У нас один нос! Вот если вот так посмотреть, смотрите! Смотрите!

Сергей: Вы на мою бабушку похожи. Вам бы ещё платочек на голову повязать.

Анфиса: На Аллу я похожа! А мама говорила – я похожа на Франсуазу Саган!

Сергей: Поразительные отличия.

Возвращается Алла со стаканом воды.

Алла: На свою воду пей и уматывай.

Сергей: Ой, моё сердце! Шучу. Не хмурься так, какая грозная. Лучше. Мне лучше. Милая моя Алла, дорогая моя, ненаглядная Алла, Аллочка, Аллусенька моя, только рядом с тобой я оживаю! Спасибо! Вода с газом! Я же говорил, я говорил, что мне без газа, у меня желудок, мне нельзя с газом! Ты специально? Вот скажи, скажи мне, ведь ты специально? Ты меня хочешь убить?

Алла: Специально.

Сергей: Я так и знал. Ты меня презираешь. Ты меня не понимаешь. Ты мне не доверяешь. Ты меня больше не любишь. Это конец. Как ты можешь быть сестрой Анфисы, единственного во всём мире человека, который может ещё чувствовать сострадание? У вас же одни родители!

Алла: Ошибка генов.

Сергей: У вас одно воспитание!

Алла: И разное восприятие.

Сергей: Вы обе любите Достоевского! То есть Чехова! Или Толстова! И всех остальных!

Алла: А ещё половина земного шара любит их же.

Сергей: У вас один нос! Вот повернись! Повернись!.