Анатолий Казаков

            ПО ДЕРЕВНЯМ С ПОЭТОМ ЮРИЕМ РОЗОВСКИМ

На праздник Рождества Пресвятой Богородицы мне позвонил поэт Юра Розовский. Оказалось у него был в гостях его друг настоятель Храма всех Святых, в земле Российской просиявших, отец Андрей Огородников.  Поздравив друг друга с великим праздником, Юра вдруг предложил: « Толик, поехали в следующую пятницу по деревням Братского района. Это батюшка нас с тобой приглашает».  

Поездка должна была составить три дня, и слава Богу, на работе как раз эти дни у меня были выходные.  Неделя, cловно самолёт  «МИГ», пролетела молниеносно, и сразу после смены, взяв такси, чтобы не опоздать на паром, уже стою возле Юриного подъезда. Юрий Витальевич, инвалид – колясочник. А водитель отца Андрея Огородникова  Сергей Николаевич Губарь, как всегда взвалив Юру на свой воистину трёхжильный хребёт, выносит его с четвёртого этажа пятиэтажки.  

Ростом Сергей ниже среднего, является отцом двенадцати детей, и я всегда в таких вот случаях дивлюсь его силе. Я, конечно же, предлагаю нести Юру вдвоём. Сергей Николаевич на это, скромно  улыбнувшись, говорит: « Так для Юры будет удобнее». Стаскиваю вниз коляску, жена поэта Лида несёт вещи, ведь дорога предстояла совсем не близкая. Внизу нас радостно встречает и благословляет в дорогу наш дорогой батюшка Андрей Огородников. 

Что заставляет таких действительно очень занятых неисчислимыми делами людей  совершать такие поездки? Несомненно, это совесть отца Андрея, его глубоко нравственный внутренний мир. Понимание того, что в ставшие давно глухими местами,  в братских посёлках и деревнях по - прежнему живут дети. Каждый год с карты всей России исчезает множество сёл и деревень - это известно всем, и это всё есть несоизмеримая ни с чем огромная боль для каждого неравнодушного человека.  Пока есть эти леспромхозовские посёлки, сёла, деревни, где живут дети, батюшка и привозит туда поэтов, писателей и не только туда. 

Ведь были поездки и по тюрьмам. Православная церковь не отворачивается и от преступника в отличие от Запада. Ведь если ещё и церковь отвернётся от преступившего светский закон, то человек придёт в совершеннейшее отчаяние. Об этом,  описывая слова старца Зосимы, писал Фёдор Михайлович Достоевский... 

И вот мы уже в пути. Теперь нас пятеро: кроме перечисленных мной, ехала с нами в посёлок Озёрный  староста храма Николая Чудотворца Татьяна Александровна.  Видя мой уставший вид, Отец Андрей предложил  поспать в дороге. Сон меня многогрешного почему – то не брал, и все сидящие в машине , внимали молитвам, читаемым батюшкой. Конечно, переживал за Юру, за то, как он сердешный перенесёт поездку. 

Проехав от Братска более ста километров, миновав Большеокинск, подъехали к реке Оке, где совсем вскорости на пароме, миновав по водной глади два километра, мы причалили к острову.  Любуясь окрест  всегдашней об эту пору осенью,  рекой Окой,  подумал: как всё же  угадала наша матушка - природа. Ведь каждый год осенью собирает человек дары с огорода, из леса, а она, эта самая осень, не дремлет, и светорыжим листопадом глаза порадует, и белым грибом, и ягодой наипользительной. Словно приготовляет, нас сибиряков, к долгой с трескучими морозами красавице зимушке – зиме. Нашёптывает всем нам: «Бери яства, ешь, радуйся, детей на Божий свет рожай, свадьбы венчаные играй»... 

Дорога до Озёрного была более - менее нормальной: глина, песок, огромные, глубокие лужи, конечно, же не удивляли.  Въехав в посёлок,  добрались до  нового Храма  Николая Угодника. 

 Помолившись с батюшкой в Храме, отметил про себя, что внутри храма всё очень уютно, и я бы сказал, красиво: ведь все наши Святые, глядевшие  на нас с икон, действительно удивительным образом радуют душу. Призывают её многогрешную к покаянию.  Бывая часто в разных храмах нашей страны, наблюдая, как бережно, но вместе с тем и ловко выполняют наши  женщины, свою повседневную работу в церкви, только уже от одного этого становится на душе благолепно...  

Озёрнинская школа насчитывает сейчас  семьдесят два ученика. На школьные обеды выделяется районом и городом двадцать рублей на ребёнка.   Грустно вздыхают учителя, говоря о том, что в былые годы, учеников было значительно больше, да и жизнь людей была веселей и обеспеченней. Молодёжь, отучившись в школе,  уезжает в города. Но что ждёт их там? Город нынче очень  жесток.  А дома, в Озёрном, их родители, бабушки и дедушки, дожидаясь детей и внуков, будут заготовлять для них домашнюю снедь. 

Сажаем с Сергеем Юру в коляску, заходим в школу. Все ученики, едва завидев нас, здороваются, это очень приятно и всерьёз трогает душу. Выступая в городских школах,  к моему глубокому сожалению, давно заметил, что там этого нет. Конечно, когда соберут отдельно в кабинете и тебя представят, то поздороваются, а чтобы так, как  здесь...  

Собрали на встречу детей  всех классов, и вот член Союза Писателей России  Юрий Витальевич Розовский читает своё стихотворение «Тузик»: 

« Вдоль по улице шёл карапузик, Юрка – маленький мальчик такой, И конфету с названием « Тузик» Он по фантику гладил рукой. Голубиная стая слетелась И смотрела на мир свысока. Юрке очень конфету хотелось, Но сильнее хотелось щенка. Только мама сказала, что «рано», Папа тоже « не надо» сказал. А по фантику, прыгая рьяно, Тузик мальчику палец лизал. Он носился и весело лаял, Вверх по фантику бегал и вниз. От дыханья собачьего таял Под обёрткой конфетный ирис. Фантик стал темноватым по цвету, И, вообще, был немного помят. Только Юрка не кушал конфету, Потому что друзей не едят»!  

Юра так прочитал стихотворение, что ученики Озёрнинской школы очень долго и радостно аплодировали.  Вдруг в школе погас свет, и ученики, даже этого не заметив, но видя наши лица, говорили нам, чтобы мы не удивлялись, что это у них случается очень часто. Памятуя о том, что нынче не только  год литературы, а главное семидесятилетие Великой Победы, Юрий Витальевич прочитал стихотворение «Графиня».  Наверно, это запрещено литературными правилами, но приведу стихотворение полностью:

Мороз застыл на балюстраде, 

Метель по улицам мела.  

В седом блокадном Ленинграде 

Дворянка старая жила. 

Осьмушку хлеба половиня, 

В буржуйку бросив горсть трухи, 

Полузамёрзшая графиня 

Листала Байрона стихи. 

В окно стучались взрывов звуки, 

Метались блики по стене. 

Но ей не страшно. Что там, внуки 

Уже погибли на войне, 

Их смерть не пережили дети, 

А ей вот Бог отмерил дней. 

Она одна на этом свете, 

Лишь Байрон что – то шепчет ей. 

Слова его – бальзам для слуха. 

Без них – Господь не приведи! 

И томик маленький старуха 

Рукою жмёт к своей груди. 

На шали, словно на корсаже, 

Биеньем сердце ожило. 

Сейчас она ему расскажет, 

Как ей ужасно тяжело, 

Как часто обращалась к небу: 

« Возьми старуху, не томи». 

Как слёзы катятся по хлебу. 

Хлеб вкусен с солью, mon ami. 

Как будто ешь тоску и муку, 

А здесь её никто не ждёт. 

И Байрон, взяв худую руку, 

С собой графиню уведёт. 

А утром, у буржуйки сидя, 

Надев из инея тулуп, 

Держа стихи и строк не видя, 

Блокаду встретит новый труп

В зале воцарилась тишина, именно та, которую  каждый  автор в душе ждёт порой бесконечно долго, а если присовокупить к этому Юрину болезнь, то слушая теперь восторженные крики детей,  Юрино лицо озарилось долгожданной  улыбкой. Затем поэт спросил: « Скажите честно: « Кто из вас пишет стихи»? И когда в этом признались две девочки, он подарил им по  сборнику своих стихов. Юра же, вручая книги, произнёс: « Это вам за честность». На лицах педагогов и учащихся ясно читалась ярко выраженная радость и удивление. Мне же почему – то захотелось  спеть детям песню Александра Барыкина « Молись дитя». 

Общее фото, всеобщая радость, улыбка батюшки - такое не забывается...  

После мы были приглашены на обед к Татьяне Сергеевне Домрачёвой.  Когда я спросил, откуда пошла такая фамилия, она с улыбкой ответила: « Может, предки на домре играли». Сердешная эта женщина дала мне сушёных белых грибов порадовать домашних.  

Дорога до посёлка Карахун оказалась  намного хуже, чем до Озёрного: весь путь нас вела ужасно разбухшая глиняная колея, узкие бревенчатые мосты, только и гляди как бы не вылететь с дороги. Нашему  водителю Сергею приходилось туго ,  словом, здравствуй, русская дорога.  По такой дороге не разогнаться, и поэтому только часов через пять мы попали в Карахун. 

Я всё никак не мог запомнить название посёлка, путался в буквах, Юра пошутил: « Ну помнишь в прошлом знаменитую песню: « Это Каракум», группа « Круг» её пела, солистом был Игорь Саруханов. Так вот, поменяй две буквы. И этот совет действительно мне  помог.  Карахун, говорят, название якутское. Раньше  сюда ходили два метеора и летали самолёты. Теперь же ничего этого нет, остался один паром, до которого пилить и пилить... 

Приехали мы вечером, и нас покормила ужином Людмила Павловна Дерябина. На столе стояла горячая рассыпчатая картошка, солёные рыжики, паштет из маслят, жареная щука. Съел я полюбившихся мне маслят, пожалуй лишку, подумал, что живот разболится, но всё с этим делом было в порядке. Поев и поблагодарив хозяйку, мы отправились в пустующий дом. Оказалось, что хозяева этого дома были выходцами из  западной Украины, звали их Василий и Мария Якуб. Будучи прихожанами здешнего Храма Петра и Павла, завещали после их смерти отдать дом батюшке. 

Нас встретила уже  натопленная прихожанами  печь  и принесённые ими же  продукты. Начался прохладный осенний дождь, а мы сидим в просторном доме в Карахуне.  Батюшка, Юра и я ведём разговор о  вечной суетности жизни. Водитель Сергей сразу же лёг спать, ибо дорога утомила его больше, чем нас. Рано утром я услышал, как ко мне подошёл отец Андрей и воскликнул: « Господи, да ты же замёрз». И заботливо накинул на меня ещё одно тёплое одеяло.  

Пробуждаемся все окончательно, и снова вопрос батюшки:  « Анатолий! А как вы относитесь к « Дошираку»? Говорю,  что нормально, если туда не класть специи из этого пакета, а заварить одну лапшу. Так и сделали, добавив в наш рацион рыбные консервы, ибо в дороге священнику разрешается вкушать и рыбу.  

В Карахунской школе  насчитывалось шестьдесят с лишним учащихся. И снова заворожённые взгляды детей от Юриного выступления, вдобавок ко всему звучащие с ноутбука написанные и спетые самим автором патриотические песни. Воодушевлённый действом, спел и я русскую народную песню « Ах ты, душечка». 

Одна ученица искренне  спросила: « Как же вы бедные писатели по такой дороге к нам добрались»? И мы, как и в Озёрном, снова дарили детям свои книги, сами радуясь происходящему.  Подходя к храму «Петра и Павла» и увидев тянущийся вверх дымок из печной трубы, радостно отметил про себя, что жизнь в храме идёт. Зайдя с батюшкой в храм, увидел прихожанку Нину, занимающуюся отоплением храма.  Она призналась мне, что пишет стихи. Глядя на поленницу дров и на то, как ловко она топит печь, снова посещает мой организм  радость.  

Перед отъездом мы снова в гостях у Людмилы Павловны Дерябиной. Которая сразу же и спросила меня: « Ну как, после маслят, рыжиков моих не болел живот»?  «Нет», - говорю. А она уже заметно повеселевшим голосом: « А чо с них будет, чистые они. Ходила я недавно в лес, увидела медведя, но слава Богу, он меня не тронул. Пришлось добирать груздей в другом месте». 

В дорогу Людмила Павловна дала мне баночку с солёными рыжиками. А отцу Андрею  кто –то из прихожан принёс две выловленные утром щуки.  Пока отец Андрей освящал два дома в Карахуне, Сергей отвёз нас на берег, и вот чудо: ибо там благословенно несла свои воды широченная, величавая Ангара. Остров один, а омывают его с обеих сторон разные реки: Ока и Ангара.  

Мы снова едем по сильно размытой дождём дороге  на небольшой скорости.  Видим большой участок леса, напрочь выгоревший от человеческой беспечности. Становится грустно. Вдруг отец Андрей велит Сергею остановиться. Выйдя из машины, батюшка срезает большущий белый гриб и дарит его мне со словами, чтобы я порадовал свою семью царём грибов.  Зная, что  настоятель храма, сильно страдает болезнью ног, и видя как они распухли, снова загрустилось.  

Проехав ещё полпути, мы поняли, что бензина  хватит только на то, чтобы добраться до Братска. Поездку в Наратай пришлось отложить.  Но мечты не отпускают наши души, ибо батюшка звал, через две недели выступить в сёлах Покосное ,  и  Тангуй.  

Снова переправляемся на пароме, приезжаем в Братск. Батюшка отдаёт водителю Сергею и мне по щуке. Сергей привычно несёт на горбу Юру, и Лида радостно нас встречает.  На следующий день был большой православный праздник Крестовоздвижения...

Выпуск  январь 2016

Copyright PostKlau © 2016

Фотографии Анатолия Казакова