Журнал "PostKlau"

АНАТОЛИЙ КАЗАКОВ

                      ДЕНЬ РОДНОГО ЯЗЫКА 

ЗАМЕТКИ С ЦЕРЕМОНИИ НАГРАЖДЕНИЯ ПОБЕДИТЕЛЕЙ КОНКУРСА «ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ- 2014»

Позвонил поэт Юра Розовский и сказал, что за рассказ «Евдокеюшка» в рамках Международного конкурса Национальная литературная премия «Золотое Перо Руси» меня наградили Серебряной грамотой. По спине побежали мурашки, говорю об этом Юре, а он, как всегда, весело: «Поздравляю, Толик, а насчёт мурашек, я такой, умею до них доводить». Открываю интернет и узнаю, что грамота мне дана в номинации «Духовность», и вручать её будет профессор богословия А. Н. Осипов. Далее сообщалось, что учредителем конкурса является А. Н. Бухаров, а генеральным куратором проекта — писатель С. В. Савицкая. Знакомые для меня имена. Передачи с участием профессора А. Н. Осипова, к примеру, слушал я на православных телеканалах на протяжении нескольких лет, и моё многогрешное нутро принимало их с радостным трепетом. Читаю о конкурсе и думаю: вот если бы я поехал в Москву, то этот замечательный человек вручал бы мне грамоту…

Чудеса, ей Богу чудеса. Почему же со мною это произошло? Почему? В глазах встал образ православного телеведущего телеканала «Радость моя», человека написавшего пять книг, посвящённых русскому языку, Василия Давидовича Ирзабекова. Именно он размещал мои рассказы на своём сайте «Живое слово». Этим и спасал мою грешную душу. Спасал её и главный редактор журнала «Истоки» Сергей Тимофеевич Прохоров, поверивший в меня, и на протяжении многих лет печатавший мою публицистику, рассказы, сказки. А потом в моей жизни появился журналист газеты «Сибирский характер» Сергей Максимович Маслаков. На протяжении нескольких лет мы писали с ним о людях города Братска. Эта газета уникальна тем, что публикует материалы о простых людях, и в ней нет рекламы. По одной только этой газете можно проследить много прошлого и настоящего из жизни нашего легендарного города. Жизненная газета. Её тираж 45 тысяч, но мне доподлинно известно, что её всю разбирают, читают от первого до последнего слова, хорошо отзываются и с нетерпением ждут очередного номера…

Так и бурлили мысли в голове до утра, и только одно не давало покоя: в Москву мне, человеку довольно скромного достатка, ни за что не попасть. Но вот чудо: рано утром позвонила редактор газеты «Сибирский характер» Ирина Лагунова и сказала, что депутат Законодательного собрания Иркутской области Андрей Владимирович Чернышёв купил мне билеты на самолёт в оба конца и «зафрахтовал» номер в гостинице «Измайловская». Этот замечательный человек на протяжении многих лет покупал для деревень своего округа уазики, машины для доставки воды, сам лично привозил в деревни для школ современную электронную технику, всячески помогал великому русскому писателю Валентину Григорьевичу Распутину, и вот теперь вспомнил и обо мне. Радоваться надо, а я растерялся. Говорю Ирине, как же я поеду, заблужусь в первопрестольной, потеряюсь. Но на следующее утро позвонил Сергей Маслаков и успокоил меня, сказав, что в Москве, в Домодедово, встретит меня человек по фамилии Хороший. Потом усмехнулся и добавил: Михаил Соломонович Гут…

И случилось еще одно чудо. Можно, конечно, назвать это совпадением, но так думают не вооцерквлённые люди. А случилось вот что! Утром я собирался лететь в Москву, а накануне вечером встречал на вокзале свою маму Казакову Анастасию Андреевну с сестрой Марией Андреевной. Они ездили на Нижегородчину, в родную деревню Леметь, помочь своей сестре Евдокии Андреевне Кувановой – Евдокеюшке, за рассказ о которой я и получил Серебряную грамоту. Ну не чудо ли?

Ездили сестры, чтобы помочь Евдокеюшке дом подготовить к зиме. Дуня, пока ждала сестёр, купила утеплитель, и с работой управились быстро. Гуляли потом по покинутой людьми деревне, дивились, что вся она яблоками завалена. Евдокеюшка и говорит: «Яблони плодоносят, им невдомёк, что собирать урожай некому». Но сама поступила примерно так же, как яблони: на зиму Дуня спустила в подпол десять корзин яблок, которые, конечно же, испортятся, не съесть их старому больному человеку, но привычка крестьянская осталась.

                   Писатель Анатолий Казаков

Поезд пришёл вовремя. Обнимаюсь с родными людьми. Едем к тёте Маше и тут же звоним тёте Дуне. Говорю ей: «Тётя моя, дорогая Евдокеюшка, меня за рассказ о тебе грамотой в Москве наградили». В ответ молчание, потом вдруг: «Да полно тебе. В такую дальню дорогу собрался. Денег-то, Толька, у тебя ведь нету, — и уже шёпотом: — вот горемыцный-то наш». Говорю, что билеты мне купил депутат Законодательного собрания Андрей Владимирович Чернышёв. В ответ: «Да ну, тогда ещё ницего… Тогда валяй с Богом. Счастья этому человеку»…

И вот я уже поднимаюсь в «Боинг», прохожу по салону самолета. Мой пуховик не помещается на вещевой полке, и соседка, видя мою неловкость, моментально сворачивает куртку и, улыбаясь, поясняет: вырастила, мол, двоих сыновей. Так я и познакомился со своей попутчицей Анной Евдокимовной. (Опять Евдоким! Совпадение?). Поведал ей о «Евдокеюшке», помянул, конечно, Шукшина с Евдокимовым, на родину которых этим летом я ездил вместе с Сергеем. Оказалось, что и она родом с Алтая (Совпадение?) и очень любит этих воистину народных самородков. Рассказала о своей жизни. Был у неё прадед Андриян, держал пасеку. Когда хлеб начинали сеять, люди к нему шли, говорили, ежели, Андриян начнёт первым, то и хлебушек уродится. А когда помер Андриян, понесли его на погост, и всё время за гробом летели пчёлы. Когда же поднесли его к самой могиле, на крышку гроба села матка. Оробевшие земляки не могли её согнать, и лишь один деревенский веником потихоньку, что–то нашёптывая, смёл её. А на следующий день рано утром вся деревня увидела, как пчёлы покидали пасеку Андрияна. По словам Анны, они очень любили запах дедушки. Вспомнила Анна и своего отца, Евдокима, приходившего, бывало, с тяжёлой шахтёрской работы и, не раздевшись, прижимавшегося к горячей стенке русской печи. С одёжи стекала грязная жижа, а отец говорил, что сильно озяб на шахте. «Так здоровье своё папа мой и потерял… Переехали в деревню. Отец работал кузнецом, сильно не выпивал, но за печкой всегда стояло множество полных бутылок самогона. По праздникам любили мужики меряться силой, и мой тятя всех забарывал».

Затем Анна рассказала, что давно уже живёт на Правом, и мы с удовольствием вспомнили наш такой памятный павильон «Берёзка». Летела она в Москву к сыну в гости, а куда я летел – самому не верилось…

Вот и первопрестольная. И встречает меня человек по фамилии Хороший (Гут). Весёлый, немного толстый, но действительно хороший мужик. Окунувшись с головой в московскую беготню, мы бегом перемещаемся в метро из поезда в поезд. Видя, что я весь в мыле, Миша улыбается и говорит, что в Москве жизнь такая, мыльная. Но мне она кажется другой: тысячи людей — и ни у одного из них я не увидел на лице улыбки. Странно, но мне захотелось вдруг в мой родной Гидрик.

Приехали в ЦДЛ (Центральный дом литераторов). Говорю Мише, что как-нибудь разберусь здесь, а за мной приезжай часов в пять. Захожу, снимаю верхнюю одежду, кругом люди, и я никого не знаю. Что делать? Но сознание того, что со мною этого может больше никогда не произойти, даёт силы подойти и познакомиться с писателем Стародымовым Николаем Александровичем и поэтом Алексеем Иноземцевым. Дарю им свою новую книгу «Аналой» и рассказываю о братской богомолице Анне Ивановне Чусовой. Писатели были чем-то горды и невозмутимы, но слушали меня, слушали и вдруг заплакали: вот, мол, она исконная-то Русь…

Началась пресс-конференция. Представляли много известных людей, я стоял в конце зала и думал, что из-за плохого зрения ничего не увижу. Вдруг в середине малого зала встаёт седой человек и машет мне. Иду и вижу Перная Николая Васильевича. Он, оказывается, давно занял для меня место и недоумённо говорит: «Ну, сколько можно тебя ждать?». Отвечаю, что самолёт задержался, а в душе радость, ведь рядом дорогой братчанин, который был удостоен диплома в номинации «Проза» за книгу «Вернись в дом свой».

Назову выступавших, имена которых запомнились мне: Юрий Машков — корреспондент ИТАР ТАСС, Игорь Сухарев — главный редактор газеты «Земское обозрение». Пела для нас заслуженная артистка России Жемчужная. Пела вживую, без фонограммы. В номинации «Духовность» победил болгарский певец Бисер Киров. Он тоже пел, и все, кто находился в малом зале, ему подпевали. Запомнилось выступление С. В. Савицкой:

— Год культуры у нас начался с олимпиады, потом продолжился войной. Война эта идёт до сих пор. Когда мы сюда ехали, то увидели лесополосу, за ней было поле, за полем лес, за лесом холм, за холмом солнце, за солнцем — правда. Мы все с вами находимся в некоем вакууме, мы зачастую одиноки. Мужчину не понимает жена, которой нужны только деньги, женщину не понимает муж. Мы сегодня собрались с вами, потому что мы очень одиноки, и нам некому помочь. Мы были несколько дней назад у нашего очень известного профессора Богослова Осипова, он нам сказал: «Наши заповеди говорят нам не только то, как надо относиться к людям, чтоб они к тебе так же относились. Главное, надо уяснить, что заповеди, прежде всего, охраняют тебя». Что такое культура? Это поклонение свету Бога… Мы были приглашены на канал «Культура», и господин Швыдкой сказал, что у нас сейчас нет поэтов, нет писателей. Господи, как обидно было слушать это (в зале кто–то сказал, что для «этих», действительно, нет писателей и поэтов). Сегодня количество книг, хороших, именно нравственных книг, меньше, чем было в царской России (в день сейчас закрывается десять киосков прессы), но они есть…

Впечатлило выступление поэта и артиста Михаила Ивановича Ножкина:

— …Слово товарищ — оно бесклассовое. Господин подразумевает разделение, ибо господ без слуг не бывает. Вспомните из истории, как наш князь Олег шёл на стругах — на каждом струге по пятьдесят человек, и говорилось слово, что шёл он с сотоварищами (слово какое!). И прибивал щит к вратам Цареграда (906 год), говоря этим, что теперь мы будем охранять Византию. Ведь это очень важно понимать. Один мой товарищ, выступая на разных собраниях, обратил внимание на то, что его называют господином, а ему меж тем уже за восемьдесят и большую часть жизни он как раз боролся с «господами». Так он говорит мне: «Господа, Господин… У меня такое впечатление, Миша, что я не доделал свою работу». (В зале смех). Мне часто говорят, что чиновники вас не понимают, и в этом нет ничего удивительного. Им, на мой взгляд, нужен диктант на уровне четвёртого класса (в зале раздается «не потянут» — Михаил Иванович соглашается). Результат их работы по ЕГЭ в этом году — 80 процентов написали на двойку. Поэтому каждому чиновнику — по букварю. Каждый день должен быть днём культуры. Культура — основа безопасности человечества. Человек культурный — он не наркоман, он любит свою Родину, заботится о детях, не путает полов — женского с мужским (в зале смех). Деревенский человек зачастую намного культурнее любого профессора. Человек во многом сейчас безумен. Человек безумный… Трагедия мира в том, что цивилизация развивается семимильными шагами, а культура отстала. Главное наше богатство – язык. Это наша суть… На моей памяти такой случай: спрашивают нашего мальчика, обучающегося в Лондоне, как у тебя по английскому? Отвечает, хорошо. А как по русскому? Плохо. Вот вам и результат. Готовят жульё поганое (аплодисменты)… Глобальная проблема человечества заключается в том, что люди путают националиста с нацистом. То, что происходит на Украине, это попытка стравить наш народ между собой….

Ножкин не пел своих вполне ожидаемых и знаменитых песен («А я в Россию домой хочу, Я так давно не видел маму», «И я по шпалам, опять по шпалам Иду домой по привычке», «Я в весеннем лесу пил березовый сок, С ненаглядной певуньей в стогу ночевал», «Я люблю тебя, Россия, Дорогая наша Русь») — пел свои новые песни и говорил, говорил о сбережении русского языка, ибо это «наш вечный оберег от ворога».

После награждения мне каким–то чудом удалось встретиться с Михаилом Ивановичем и подарить

 ему свою книгу «Аналой», которая была отпечатана в братской типографии «Полиграф» за несколько дней до моего путешествия в Москву. Михаил Иванович принял подарок, улыбнулся и сказал: «А мне нечего тебе подарить — всё раздал».

Церемонию награждения плохо помню — всё как в тумане. Первым на сцену вызвали Бисера Кирова (Болгария), вторым Михаила Ножкина (Москва), а потом вдруг слышу свое имя: Анатолий Казаков — Братск. Принимаю грамоту, а язык словно онемел. Хотел спеть – да где там. Положил на стол свою книгу в подарок — и бегом со сцены…

И вот я уже сижу в фойе, ожидая Мишу. Разговорился с охранником Сашей, работает он двое суток кряду, а последующие четыре дня отдыха — ещё где–то трудится. Говорит, что в Москве все так живут. Сам он из Владимира, помогает дочери, которой требуются деньги на учёбу. Спросил его: «Когда же вы кушать успеваете?» Он загрустил: «Только вечером…».

На следующее утро вместе с Мишей Гут едем в храм Христа Спасителя. Убранство главного храма нашей Родины, конечно же, восхищает. Но православный никогда не растеряется здесь, ибо внутри у любого храма всё расположено совершенно одинаково. Бухнулся я на колени, помолился, а потом подошёл к бабушке, которая следит за зажжёнными свечами, вспомнив нашу Лидию Дмитриевну Каськову, занимающуюся в нашем Правобережном храме той же работой. Рассказал ей о нашей ныне покойной богомолице Анне, подарил книгу «Аналой» и свою детскую книжку«Сказка о маленьком мальчике». Всё это было принято с радостью, а когда я поклонился бабушке, та сказала, что за меня теперь многие на небесах молятся.

Вот и снова Домодедово, прощаюсь со своим гидом Михаилом Соломоновичем Гут, обнимаю его и говорю: хороший ты мужик, Гут, зэр гут. Сижу в зале ожидания и думаю: вот побывал в первопрестольной, а в сумке ещё две книги осталось. Жалею, что не нашел кому подарить. Вдруг рядом подсаживается женщина, разговорились, назвалась она Любовью. Ездила она на похороны мамы, и пока мы сидели в накопителе, сестра её слала ей эсэмэски, повествуя в них о своём одиночестве, после ухода из жизни самого близкого человека. Я сказал этой доброй женщине, что мама их теперь молится за них на небесах. Живёт Любовь в Красноярске, очень любит свою маленькую внучку (после смерти мужа ей было очень туго, и внучка спасла её от черной тоски). И вдруг рассказывает мне Люба, что у них в храме служит священником Виктор Теплицкий, и многих людей он спас от беды. Вот и не осталось в моей сумке книг. Подарил Любе и её священнику…

Я снова в навеки любимом Братске. Спасибо Андрею Владимировичу Чернышёву за заботу обо мне многогрешном. Земной Вам поклон. Спасибо всем, кто меня любит и ненавидит. Ибо слово «спасибо» означает «спаси Бог».

Выпуск декабрь 2014

Copyright PostKlau © 2014