Крещение

1

Мария услышала во дворе голос Фамари и улыбнулась. Фамарь, несмотря на возраст, по-прежнему была энергична, шумна, по-прежнему любила посмеяться, пошутить. Она часто навещала Марию с Иисусом, чтобы отдохнуть душой, как она сама говорила. Приходила пожаловаться на мужа Езора, который стал совсем нелюдимым, угрюмым, никого не желает видеть, и с ней два слова за день не промолвит, только со старшим зятем Иушавом, пьяницей, уста размыкает. Нашли общий интерес: новый сорт вина выводить. А зять как напьётся, так пошли проделки. Пить он стал не только на праздники, но и в обычные дни, стал забывать о детях своих, которых у него четверо. Десятилетний Досифей, помогавший сейчас Иисусу делать комод, был старшим. Он насторожённо взглянул на дверь мастерской, ведущую во двор, откуда доносился голос Фамари, его бабки.

— Феруда, ты что здесь делаешь? Ты где должна быть? — сердито отчитывала Фамарь свою внучку, которая играла во дворе со своей двоюродной сестрой-ровесницей, тоже внучкой Фамари от младшей дочери. — Что тебе мать приказывала? Быстро домой! Кувшин тебя давно заждался… Это ты, Зебудда, соблазняешь сестру? Помочь надо сестре, дело сделать, а потом играть. Бегом за кувшинами и к источнику!

Мария чувствовала, что Фамарь сердится притворно, в голосе её не было ноток возмущения и гнева. Дверь в мастерскую открылась, и Досифей вскочил со стула.

— И ты здесь? — глянула на него Фамарь.

— Он Иисусу помогает, — заступилась Мария. — Нравится ему с деревом работать. Пусть учится.

— Сиди уж, учись, — смягчилась Фамарь и пожаловалась Марии. — Лия одна с двумя младенцами, оставить не с кем.

— А Езор с Иушавом где? — спросила с улыбкой Мария. Она знала, что Лия, старшая дочь Фамари, с детства была любимицей матери и теперь Фамарь помогала ей, жила её семьёй, считая, что Лие не повезло с мужем. Младшей дочери повезло, а Лие нет. На самом деле у Лии была обычная семья, такая же, как большинство семей в Назарете. И сейчас, если бы действительно у Лии были срочные дела и двух её малолетних детей не с кем было бы оставить, за ними приглядела бы сама Фамарь, не пришла к Марии. Если заглянула, значит, у Лии всё в порядке. Сердилась на внуков она для порядка, чтоб с детства приучить их к работе.

— Езор с Иушавом на Иордан отправились, — ответила Фамарь на вопрос Марии о муже и зяте, подходя к столу, за которым вышивала ткань Мария, и села в деревянное кресло у стены, где любила сидеть во время разговора. — Креститься к Иоанну… А вы не собираетесь?

— У Иисуса заказ срочный. Доделает комод, сдаст хозяину, и пойдём вместе.

— А я уже крестилась, вчера из Вифавара вернулась, — сказала Фамарь. В голосе её чувствовалось умиление и самоуважение за этот поступок. — Народу там — страсть! Со всех мест тянутся. И с Галилеи, и с Иудеи, и с Самарии — отовсюду идут. Иоанн крестит в Иордане и проповедует: «Покайтесь, приблизилось Царство небесное!» И все спрашивают у него: «Что нам делать, чтобы попасть в Царство небесное?»

— А он что же? — спросила Мария, не отрываясь от работы.

— Он отвечает: «У кого две одежды, отдай одну неимущему, у кого есть пища, делай то же». Два сборщика налогов пришли креститься и тоже спрашивают: «Учитель! А нам что делать?»

— И что же Иоанн? — на этот раз оторвалась от вышивания Мария, взглянула на Фамарь с интересом.

— Говорит: «Ничего не требуйте более определённого вам». А воинам сказал: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем».

— Хорошо сказал, — с одобрением покачала головой Мария и взглянула на Сына, который вместе с Досифеем на столе приклеивал к дверцам комода мелкие детали инкрустации. Она чувствовала, что Иисус слушает рассказ Фамари.

— При мне были из Иерусалима священники. Их прислали спросить Иоанна: кто он? Почему крестит? Не Христос ли он? — продолжала рассказывать Фамарь.

— И что же? Узнали? — с непонятным волнением спросила Мария.

По Иудее в то время бродило много людей, объявивших себя пророками. Они называли себя — кто Илием, явившимся по речению пророков, а кто прямо Мессией, Христом. Молва ни об одном из них не волновала Марию, она понимала, что это лжепророки. Но первое же упоминание об Иоанне почему-то не оставило Её равнодушной, вызвало интерес, хотя Иоанн, по слухам, не называл себя ни пророком, ни Мессией. И то, что Фамарь видела и слышала Иоанна, крестилась у него, взбудоражило Марию, и Она с необычным для Неё нетерпением расспрашивала её.

— Нет, Иоанн отказался, — ответила Ей Фамарь. — Заявил, что он не Христос, не Мессия. Тогда священники спрашивают: «Кто же ты? Илия пророк?» Он говорит: «Нет». Его снова спрашивают: «Так кто же ты? Что нам сказать пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?» Он отвечает: «Я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, сделайте прямыми стези Ему, как сказал пророк Исаия». А священники говорят ему: «Что же ты крестишь, если ты не Христос, не Илия, не пророк?» Иоанн им в ответ: «Я крещу в воде; но идёт Некто, Которого вы не знаете, у Которого я недостоин развязать ремень у обуви Его. Он будет крестить огнём и Святым Духом».

— И что же священники? — снова взглянула Мария на Сына.

Сердце у Неё дрогнуло и защемило тревожно при последних словах Фамари. Промелькнули перед Её внутренним взором встречи с архангелом Гавриилом, всплыли на миг в памяти пророческие слова Симеона и Анны. Сколько раз Она их вспоминала, перебирала в памяти, но шли годы, Иисусу скоро исполнится тридцать лет, а он всё плотничает, изо дня в день выполняет заказы богатых иудеев, и ничто не предвещает того, что Он станет Царем Иудейским. «Неужели слова Гавриила, слова пророков, многочисленные знамения, которые Она копила в памяти, ничего не значат?» — всё чаще думала Мария. Может быть, поэтому, когда Она впервые услышала, что в Иудейской пустыне появился пророк, который призывает всех каяться, потому что близится Царство небесное, что за ним идёт Мессия, Она ощутила волнение, беспокойство, словно предчувствовала, что с появлением нового пророка изменится вся Её жизнь. Каждую весточку о нём Она принимала близко к сердцу. Мария видела, что этот пророк смутил не только Её. В Назарете всё чаще произносили его имя, всё больше назареян тянулось к нему за очищением, за исповеданием грехов. В народе стали называть его Крестителем. Ей тоже хотелось увидеть Иоанна, креститься, хотя каяться Ей было не в чем. Вчера Она разговаривала об этом с Сыном, и Иисус ответил Ей, что, как только завершит работу с комодом, они отправятся на Иордан в Вифавар.

 — Что священники? — сказала Фамарь в ответ на Её вопрос. — Постояли да ушли, а Иоанн продолжил крестить.

— А народ? Как народ воспринял его слова? — с замирающим сердцем спросила Мария. — Поверил, что Иоанн не Мессия?

— Зачем ему обманывать? — удивилась Фамарь — Если он Христос, то зачем ему говорить, что за ним идёт Тот, Которому он недостоин развязывать ремень у обуви. Значит, он говорит о Христе. Значит, Он скоро явится. Весь народ Его ждёт.

— Иоанн не говорил, скоро ли это будет? Скоро ли нам ждать Мессию? И как мы Его узнаем? — расспрашивала Мария, чувствуя волнение, тревожное нетерпение, словно ждала, что Иоанн раскроет какую-то тайну, связанную с Ней и Её Сыном.

— Говорит, что скоро. Он узнает Мессию. Господь ему укажет…

— Как укажет?

— Он не сказал… Должно быть, какое-то знамение будет…

— Кто он, этот Иоанн? Где был раньше? Почему прежде ничего о нём слышно не было? — с жадным интересом расспрашивала Мария.

— Он молод. Закон ведь запрещает проповедовать до тридцати лет. Видно, ему недавно исполнилось тридцать, вот он и начал крестить. Говорят, он сирота, вырос в пустыне, питается только акридами, харголом, прочей саранчой, и диким мёдом. Одет бедно, одежда из верблюжьего волоса подпоясана старым кожаным поясом.

— Откуда он родом? Кто его учитель? — Мария совсем отложила в сторону ткань, которую Она вышивала, глядела на Фамарь тревожно и вопросительно.

— Говорят, что Иоанн сын первосвященника Захария и Елисаветы…

— Неужели так! — не удержалась, воскликнула Мария. Мгновенно вспомнилась встреча с Елисаветой во дворе дома Захарии, когда Она, беременная Иисусом, приехала к ней погостить, вспомнилось благословение Елисаветы при встрече и то, что та назвала Её Матерью Господа Бога, что в то время крайне удивило юную Марию.

— Говорят, будто бы когда воины Ирода убили Захарию в храме, Елисавета, спасая сына, убежала в горы и там вскоре померла. Добрые люди вырастили Иоанна, и теперь Господь внушил ему проповедовать крещение покаяния для прощения грехов. Это я слышала, когда стояла в очереди перед крещением. Так ли это? Кто знает?

— Ну да, — проговорила Мария, вспоминая Елисавету, годы, проведённые в храме, под присмотром первосвященника Захария. — Если бы Иоанн вырос в семье в каком-то селении, его бы давно признали родственники и соседи.

2

Ещё издали Мария с Иисусом увидели толпу на берегу Иордана. Народу у реки было много, несмотря на мелкий дождь, правда, он был тёплый. По дороге к Иордану от Вифавара тянулись люди в одиночку и группами. Были они и впереди и позади Марии и Иисуса. Особенно много людей виднелось в кустах, росших на берегу. Они пытались спрятаться от дождя под вечнозелёными ветвями бальзамовых деревьев и дафны. Ветви вётел были голыми и не спасали от липкой влаги.

Низкие серые облака редели, неслись к горизонту. Небо прояснялось. То там, то здесь проглядывали синие небеса. Вскоре дождь перестал. А когда Мария с Иисусом подошли к народу у реки и заняли очередь, небо совсем очистилось. Стало жарко. Все стали снимать мокрые накидки и расстилать их на камнях и песке, на ветках кустарника, сушить.

Когда Мария с Иисусом выходили из Назарета два дня назад, было холодно, дул прохладный ветер, на вершинах Ефремовых гор, на Фаворе белел снег, поэтому они оделись тепло, но здесь в пустыне было жарко. Осла и тёплую одежду они оставили в Вифаваре, в доме, где остановились на ночлег.

Когда подошла их очередь идти в реку к Иоанну, Иисус сказал Марии:

— Иди. Я потом…

Смотрел, стоя босиком на песке возле воды, как Иоанн крестит Марию, с молитвой трижды погружает Её в реку в знак очищения. Вода была прохладной, но не холодной. Мария выходила из реки с сосредоточенным видом. Никого не видела, ушла в себя после торжественного очищения. Вода ручьями стекала с Её одежды. Один из учеников Крестителя, высокий молодой человек с узкой реденькой бородкой, это был Андрей, показал знаком Иисусу, что Он может идти к Иоанну. Иисус шагнул в реку. Иоанн Креститель взглянул на Него и вдруг удивлённо, растерянно и смущённо опустил руки, потом поклонился и с прежним удивлением спросил, вглядываясь в бедно одетого Иисуса:

— Ты ли приходишь ко мне?.. Мне надобно креститься от Тебя…

               Александр Иванов. Явление Христа народу. 1837-57

Мария, остановившись на песчаном берегу, чтобы отжать воду из одежды, услышала слова Иоанна и взглянула на него. Увидела удивление и растерянность на лице Крестителя. Сердце Её дрогнуло сладко и тревожно и сжалось в груди.

Иисус спокойно ответил Иоанну:

— Оставь теперь... Нам надлежит исполнить всякую правду.

Иоанн трепетными руками приступил к крещению, читал молитву со смущением в голосе. Погрузившись трижды в прохладную воду Иордана, Иисус, приняв крещение, направился к берегу. Иоанн смотрел Ему вслед, словно ожидая чего-то. Вдруг отверзлись небеса и появился ослепительно белый голубь, Который, беззвучно трепеща крыльями, стал спускаться к Иисусу, замер, застыл над Его головой, расправив крылья, и в этот миг раздался спокойный голос с неба:

— Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение.

Онемел народ на берегу Иордана. Те, кто были сзади, кто стоял в очереди вдали, ничего не поняли. Что за голос? Откуда он? Почему все в смятении? Спрашивали друг друга: что произошло? То, что произошло на самом деле, понимали только трое: Иоанн Креститель, Иисус и Мария. Даже те случайные люди, очередь которых к Иоанну была близка и которые видели, как он крестил плотника из Назарета, ничего не поняли. Они видели, как неизвестно откуда появился белый голубь, стал снижаться над ними и вдруг застыл над головой плотника, потом услышали необычно громкий и ясный мужской голос. Кого и кто назвал своим сыном? Что имел в виду? Это было им непонятно. На берегу Иордана были два ученика Крестителя: Андрей и Иоанн, сын Заведея. Они следили, чтоб на берегу перед крещением не было суеты и беспорядка. Они тоже видели голубя, слышали голос, тоже испытали душевное смятение, но поняли только одно, что произошло что-то необыкновенное, они стали свидетелями чуда, и с беспокойством спросили у Крестителя, стоявшего в воде:

— Что это было? Откуда голос? Кого Он назвал Сыном?

Иоанн кивнул им в сторону Иисуса, Который спокойно удалялся от реки. Ошеломлённая происшедшим, Мария задержалась на берегу, слышала вопросы учеников Иоанна, слышала ответ Крестителя.

Иоанн ответил на их вопросы возбуждённым и торжественным голосом:

— Вот Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира. Это тот, о Котором я говорил: за мною идёт Муж, Который стал впереди меня. Я не знал Его, но я пришёл крестить в воде для того, чтобы Он явлен был народу. Вы видели Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нём? — спросил Креститель у учеников.

Андрей с Иоанном Заведеевым, возбуждённые услышанным, дружно закивали, подтверждая, что видели голубя, а Креститель продолжил:

— Я не знал Его, но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нём, Тот есть крестящий Духом Святым. Это Сын Божий.

Услышав эти слова Крестителя, Мария поспешила вслед за Иисусом. Догнала Его и молча пошла рядом. Она была потрясена словами Иоанна Крестителя. Вновь за долгие тридцать лет подтверждено, что Иисус Сын Божий. И теперь после Его крещения, думала Она, наконец-то свершится то, что Ему предначертано: Он поднимет народ Израиля, прогонит римских воинов и как предок Его Давид станет Царём Иудейским, и будет долгие годы править своим народом мудро и справедливо, как Соломон. Они вышли на дорогу, ведущую в Вифавар. Шли молча, не замечали, что ученики Иоанна Крестителя Андрей и Иоанн спешат следом за ними. Услышав шаги позади Себя, Иисус оглянулся, увидел двух молодых людей, догоняющих их, приостановился. Замерли перед ними и Андрей с Иоанном Заведеевым.
— Что вам надобно? — доброжелательно спросил Иисус, видя, что оба молодых человека смотрят на Него почти с благоговением.

— Учитель, откуда ты? Где ты живёшь? — с почтением спросил Иоанн.

— Пошли и увидите, — улыбнулся Иисус.

До конца дня пробыли Андрей с Иоанном в Вифаваре в доме, где остановились Иисус с Марией. Всё время провели в разговоре. Говорили о Священном Писании. Оба ученика Крестителя восхищены были разговором с Иисусом, жадно расспрашивали о тех местах в книгах, которые были темны для них. Оба они были из одного селения Вифсаида, находившегося на берегу Генисаретского озера, оба были детьми рыбаков, сами рыбачили, помогали родителям, и оба с детских лет тянулись к книжным знаниям, тянулись к Слову. Они считали, что и народ, и вельможи, и правители — все погрязли в грехе, все нуждаются в очищении. Они высчитали, что в эти дни кончился срок, отмеренный пророком Даниилом, до прихода Христа. Надо ждать Его. И когда услышали об Иоанне Крестителе, о словах его, немедля решили идти к нему, вызнать у него всё о времени явления Христа. Около месяца они были учениками Крестителя, и сегодня, после слов его, что Иисус, тот самый Мессия, решили проверить, так ли это? Смущало их то, что Иисус бедно одет, прост на вид, ничем не выделяется среди прочих людей. Они ожидали, что явление Христа будет необычным, ослепительным, среди грома и молнии, дьявол со всем воинством своим будет повержен мгновенно, все люди, и они в том числе, падут ниц перед Явившимся, покаются в своих грехах, и начнётся жизнь праведная, без греха и зла. Неужели этот незаметный плотник из Назарета и есть Христос, о котором столько раз писали пророки, терзало их сомнение. Смущало то, что они сами явственно слышали голос с неба, сказавший после крещения Иисуса: «Ты сын мой возлюбленный!» — и видели голубя. Голубь что? Голубей много летает. Но голос, голос… Он до сих пор стоял в ушах Андрея и Иоанна, будоражил душу. Не вмещало пока их сознание, что они стали свидетелями одновременного явления Троицы: Бога Отца, говорящего с небес, Бога Сына в облике человеческом и Святого Духа в виде ослепительно белого голубя.

3

На другой день Андрей с Иоанном должны были возвращаться домой. В Вифсаиду дорога вела через Назарет. Иисус попросил их проводить домой Марию. Сам Он должен остаться в пустыне для сорокадневного поста. Грустно и тревожно было расставаться с Сыном Марии. Она понимала, что после крещения жизнь Иисуса должна измениться. Он наконец-то должен показать Себя Сыном Божиим, проявить Себя, стать Царём Иудейским. В то же время чувствовала, что теперь Она будет видеть Его не часто, мало Они будут проводить времени вместе, от этого было печально на душе.

Сорок дней ждала Мария Сына в Назарете, думала о Нём, представляла, как Ему тяжко без еды, верила, что Господь не оставит Сына Своего. Ночами Она вспоминала все знамения, все предсказания о судьбе Сына: от Благовещения архангела Гавриила до недавних слов Иоанна Крестителя. Вспоминала повитуху, пастухов и волхвов в Вифлееме, сретение с Симеоном и Анной в Иерусалимском храме, встречу с разбойниками по пути в Египет, детство Иисуса. «Недаром же всё это было? — думала Она. — Нет, недаром. Всё только начинается!» Мария представляла Иисуса на троне Царя Иудейского, представляла, как Он умно и справедливо правит страной, за что пользуется всенародной безграничной любовью, слава о Его мудрости расходится по всему свету. «Дай Бог, дай Бог Ему терпения и силы пройти предназначенный путь».

Через сорок дней к вечеру появился Иисус в Назарете, усталый, измождённый. На радость Матери ответил сдержанно, но нежно. Поужинал неторопливо, молча. Мария не расспрашивала, как провёл Он эти сорок дней в пустыне. Знала, что прошли они в посте и молитве. Пока Он ел, приготовила постель.

Утром отдохнувший Иисус рассказал Ей за завтраком, как, когда Он в пустыне в последние дни сильно проголодался и стало Ему тяжко переносить пост, приступил к Нему искуситель и сказал: «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни эти сделались хлебами, и утоли голод. Что Тебе стоит? Тебя Бог назвал Сыном Своим. Проверь, так ли это? А вдруг Он Тебя обольстил, а Ты простой плотник из Назарета. Вот камни, обрати их в хлеб и ешь».

— И что же Ты сделал? — с беспокойством спросила Мать.

— Я ответил, что в Писании сказано: не хлебом единым жив человек, но всяким словом Божиим.

Мария с облегчением закивала, одобряя слова Сына и радуясь, что Он не поддался искушению.

Иисус сказал Матери, что после этих слов искуситель вознёс его на гору, показал все царства вселенной и говорит: «Дам Тебе власть над всеми царствами, дам и славу их, она предана мне, и я, кому хочу, даю её. Если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё». А Он ответил коварному искусителю: «В Писании сказано: «Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. Отойди от Меня, сатана!» Тогда искуситель поставил Его на крыле храма и сказал: «Если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, Ангелы подхватят Тебя и на руках понесут. Ты не то что не упадёшь, даже не преткнешься о камень ногой. Испытай свою силу, убедись, Тебя ли назвал голос с неба Сыном Божиим. Вдруг кого-то другого, а Ты решил, что Тебя. Если ты не можешь камень превратить в хлеб, не можешь прыгнуть с храма и остаться в живых, значит, Ты не Сын Божий, Тебе не дано такой власти. Но от меня ты можешь получить все царства мира, только стань моим рабом». На это Иисус ему ответил: «В Писании сказано: не искушай Господа Бога твоего». И искуситель отстал.

К полудню к Иисусу пришли гости из Вифсаиды. Их было четверо. Андрей с братом Симоном, и Иоанн Заведеев с братом Иаковом. Андрей, вернувшись из Вифавара, рассказал своему брату Симону, что на Иордане они встретили Иисуса Христа, что почти целый день провели с Иисусом в беседе и что сопровождали Матерь Его в Назарет. А Сам он ушёл в пустыню на сорокадневный пост. Иоанн то же самое с восторгом рассказал своему брату Иакову. И Симон, и Иаков пожелали своими глазами увидеть Иисуса, послушать Его. Высчитав дни и решив, что Иисус должен вернуться в Назарет, они вчетвером пришли к нему.

Иисус, оглядев сильного широкоплечего Симона, с густыми чёрными, вьющимися мелкими кольцами волосами на голове и с такой же густой кудрявой бородой, сказал, что будет звать его Петром не только потому, что он крепок на вид, как камень, но главное потому, что, чувствуется, и характер у него могуч. Андрей не похож на старшего брата своего: высок, но узкоплеч, узколиц, волосы прямые, русые; борода узкая, реденькая и длинная. А Иоанн и Иаков Заведеевы походили друг на друга. Сразу видно: братья. Оба черноволосые, кудрявые, худые, с узкими носами с сильно выделяющейся горбинкой, оба, видно по лицу, по горящим глазам, энергичные, деятельные. Иаков был старше, сутулился, в отличие от брата, из-за высокого роста, словно хотел умалиться, не выделяться среди людей.

Пока знакомились, приглядывались друг к другу, заглянула Фамарь с родственником из Каны Галилейской. Оказывается, там завтра свадьба. Мария была приглашена на неё ещё две недели назад. Фамарь пришла к Марии, чтоб условиться о времени, когда они завтра выйдут из Назарета. Родственник из Каны пригласил на свадьбу и учеников Иисуса.

Copyright PostKlau © 2016