Богородица (часть V ) 

                                                                       

Пока он готовил для Марии постель, Она беспокойно ходила по пещере, придерживала руками живот и тихонько постанывала. Потом нагнулась к мешку и стала вытаскивать из него тонкие белые пелена, которые захватила с собой на случай, если придётся рожать в дороге.

Увидев Её приготовления, Иосиф спросил тревожно:

— Схватки?

— Кажется, начинается, — с волнением в голосе ответила Мария.

Иосиф взял Её за руку, подвёл к приготовленной постели, приговаривая с беспокойством и состраданием:

— Приляг, приляг, отдохни… Может, просто умаялась в пути…

— Нет, я чувствую, начинаются…

Иосиф помог Марии лечь на овечью шкуру, укрыл покрывалом.

— Пить хочешь? — спросил он.

Она покачала головой, отказываясь.

Иосиф взял мех с водой, положил его рядом с ней и сказал:

— Мария, я пойду за Саломией, повивальной бабкой. Она поможет тебе. Потерпи немного… Я быстро.

Она кивнула, соглашаясь.

Иосиф торопливо вышел из пещеры и направился в Вифлеем. Душа его разрывалась от сострадания Марии и от стыда, что не смог он найти достойного места для Её родов. Оставил одну среди ночи в пещере в холоде и мраке. Никогда ещё он не страдал так от своей старческой немощи и беспомощности. Слёзы сами текли по его щекам. Он не замечал их. Быстро шёл по улице Вифлеема. Ночь звёздная, светлая. Тихо на улицах города, ни огонька в окнах, спят все. Полночь.

Саломия проснулась неохотно, выслушала Иосифа и стала собираться, недовольно кряхтя и постанывая. Иосифа она знала давно, знала как бедного плотника. Чувствовала, что заплатит за труд он ей немного, а провести с роженицей придётся всю ночь. Да ещё в пещере, на холоде. Шла по улице неспешно.

— Успеем, — отвечала она Иосифу, когда он пытался её поторапливать. — Взгляни, звезда какая на небе. Сроду такой не видала. Как солнце сияет.

На небе действительно ярко горела звезда, освещала дорогу. Когда Иосиф шёл в Вифлеем, он не видел её на небе или не замечал из-за волнения и торопливости.

— Это хорошо, — ответил Иосиф. — Дорогу видно, как при луне. Идём быстрее, Саломия, Мария одна мается.

— Успеем…

Но они не успели. Мария родила без их помощи, спеленала Младенца, положила в ясли и прилегла на постель. Встретила Иосифа и Саломию со счастливой улыбкой, спокойно.

— Как же ты одна… — ахнул тревожно Иосиф. — Настрадалась!

— Ничего. Мне не больно было, — улыбалась Мария покойно.

— Ты хоть обмыла Младенца-то? — спросила Саломия, недоверчиво оглядывая пещеру, перепелёнатого Младенца в яслях, видимо, спокойно спящего, вола и осла около Младенца. Ей показалось даже, что они дыханием своим согревают Новорождённого.

— Он чист был.

— Чист? Как это чист? — усмехнулась недовольно Саломия. — Люди в крови рождаются.

— Не было крови. Ни капли…

— Не было ещё такого, чтоб крови не было, — сердито сказала бабка, вглядываясь в Марию, по виду которой трудно было представить, что Она только что родила ребёнка. Она не казалось ни измождённой, ни измученной, какими обычно бывают женщины сразу после родов, даже если они рожают в тепле на мягкой постели в окружении близких людей и помощниц.

— Мария от Святого Духа понесла. Непорочной была, непорочной и осталась, — пояснил кротко Иосиф.

— Она не жена тебе? — взглянула Саломия на Иосифа. Она ничего не поняла из его слов. При чём здесь Святой Дух? И как это можно остаться непорочной после родов? Старческий бред какой-то. Неужто Иосиф разум утратил?

— Мария выросла в храме Господнем, а я по знамению получил Её в жены, но Она не жена мне. Я просто Её обручник, а зачала Мария от Духа Святого, — пояснил Иосиф.

— Не верю я тебе, — рассердилась Саломия, считая, что он подшучивает над ней. Или сам не понимает, что говорит. Сорок лет она принимала роды и ни разу не видела, чтоб женщина рожала без боли.

— Но это так. Господь свидетель, — прижал руку к своей груди Иосиф, пытаясь убедить повитуху.

— Не поверю, пока не проверю.

Саломия решительно отбросила покрывало с Марии, взялась за подол Её платья, намереваясь поднять его на живот Марии, и вдруг резко вскрикнула от острой боли, отдёрнула руку, прижала её к своей груди и завопила дурным голосом:

— Огонь! Огонь! Огнём горит! Ой! Я руку совсем не чувствую, — заметалась она по пещере.

— Прикоснись к Младенцу. Возьми Его на руки, — морщась, сказала ей Мария.

— Как же я его возьму? У меня рука отнялась, а-а-а! — выла от боли Саломия.

— Возьми, возьми!

Саломия метнулась к яслям, где лежал Младенец, прикоснулась к Нему больной рукой, потом взяла на руки и сразу перестала стонать. Подержала с недоумением Младенца на руках, вглядываясь в Его лицо, потом осторожно положила назад в ясли и упала перед Ним на колени.

— Господи! — воскликнула она. — Прости меня, Господи! Велик для меня день этот, я узрела явление не­бывалое. Душа моя возвеличена, глаза мои увидели чудо, родился долгожданный Спаситель наш.

2

Неподалеку от той пещеры, в которой родился Христос, находилась башня Адер, в которой жили пастухи. Они не спали, сидели у костра, грелись, разговаривали. Один из пастухов, крепкий, широкоплечий, рассказывал, как он однажды встретился в степи лицом к лицу со львом. Чёрные глаза его горели при свете костра, а иссиня чёрные волосы отливали блеском. Как только он произнёс слова: — Замер я на миг, глядя прямо в глаза льву! — у входа в башню вдруг вспыхнул лучезарный свет среди ночного мрака и из него возник совсем юный мужчина с ослепительным лицом. Пастух умолк. Слушатели его застыли у костра, с трепетом и ужасом вглядываясь в архангела Гавриила, щурясь от слепящего света.

— Не бойтесь! — успокоил их архангел. — Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: родился Спаситель, Который есть Христос Господь. Родился он в пещере неподалеку от вас, там, где стойло для скота, лежит в яслях на сене.

После этих слов архангела в тот же миг с небес донеслось ангельское пение: «Слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение!»

Как только пение закончилось, архангел, а вместе с ним яркий свет исчезли. По-прежнему ночную тьму рассеивал только огонь костра.

Ошеломлённые пастухи молчали.

— Что это было? — испуганно прошептал в тишине самый молодой пастух. Сидел он с застывшим безусым лицом.

— Ангел Господен, — хрипло ответил ему другой, тот, что рассказывал о встрече со львом перед появлением архангела.

— Пещера, о которой он говорит, в известковой горе. Мы там днём были, — сказал третий, сжимая ладонями свои щёки и потирая седую бороду.

— Неужто вправду долгожданный Царь Иудейский родился? Все его ждут, — снова прошептал молодой, на этот раз с надеждой в голосе.

— Ангелы сами по себе не являются. Он послан нам Господом, — уверенно ответил второй, черноволосый. Он успокоился быстрее, чем молодой и старый пастухи.

— Почему именно к нам? — спросил безусый.

— Может, Младенец Спаситель или Матерь Его нуждаются в помощи. А ближе нас к ним никого нет, — поднялся седобородый. — Надо идти.

— Да, — решительно вскочил второй, чернобородый. — Холод, мороз… Захвати наши одеяла, — приказал он молодому.

В.Верещагин. Рождение Христа. 1875-1880

Пастухи поспешно направились к пещере. Ещё издали они увидели необычный свет, исходящий из неё. Удивились, костёр, что ли, там такой яркий горит. Но свет исходил от Младенца, лежащего в яслях. Пастухи, ни слова не говоря Марии и Иосифу, которые с удивлением смотрели на них, упали на колени перед яслями, поклонились Младенцу. Потом они рассказали Марии и Иосифу об ангеле и его словах. Мария умилённо слушала их рассказ, запоминая каждое слово. Слушала и вспоминала слова Елисаветы при встрече: «Разве могла я мечтать, что ко мне придёт Мать Господа моего?» Вспоминались и слова архангела Гавриила в Её комнате в доме Иосифа: «Родишь Сына, и наречёшь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца». Слушала и думала с душевным восторгом: «Неужели Её сын, Её Младенец, Который теперь мирно спит в яслях рядом с волом и ослом, это и есть ожидаемый всеми будущий Царь Иудейский?»

Пастухи будут потом рассказывать о явлении им ангела, о рождении Спасителя всем свои знакомым, и все слушавшие их будут удивляться, верить и не верить им. Большинство подумают с надеждой, что наконец-то Царь Иудейский, о котором давно предупреждали пророки, явился на землю. Некоторые сразу же направятся в пещеру, надеясь увидеть там Спасителя и поклониться ему. Но Иосиф с Марией и Младенцем ранним утром покинули пещеру, отправились на перепись в Вифлеем, где Иосиф сумел-таки найти убежище для своей семьи.

3

В ту ночь, когда в пещере Мария родила Иисуса Христа, в Персии молодой человек по имени Гаспар как всегда наблюдал за движениями звёзд на крыше большого дома своего богатого отца. Он хотел убедиться в правильности утверждений своих учителей волхвов Мельхиора и Вальтасара, которые днём говорили ему, что Марс сегодня ночью переместится в другое созвездие. В полночь прямо на глазах у Гаспара на западе неожиданно засияла большая звезда. Казалось, что она висела над землёй ниже, чем другие звёзды. Гаспар растерялся, не поверил своим глазам. Но звезда, вот она, не исчезала, не тускнела, не двигалась, висела на одном месте над землёй. Что бы это значило? Откуда она появилась? Взволнованный Гаспар сбежал по лестнице вниз, выскочил из дому на улицу и заторопился к дому Мельхиора, чтоб сообщить ему о непонятной звезде. По пути он не спускал глаз со звезды, опасаясь, что она исчезнет и старец Мельхиор его высмеет, скажет, что ему померещилось. Подумает ещё, что он, Гаспар, выпил слишком много вина, потому-то ему мнятся необычные звёзды. Но звезда по-прежнему спокойно и ярко освещала землю. Вдруг Гаспару вспомнились слова старого друга Мельхиора еврея Марка, который говорил, что, по словам израильских пророков, скоро на землю должен явиться Мессия. Марк даже приводил слова пророка Валаама: «Вижу Его, но ныне ещё нет. Зрю Его, но не близко. Восходит Звезда от Иакова и восстаёт Жезл от Израиля, и поразит князей Моава». Марк утверждал, что, когда родится обещанный Царь, на небе появится новая звезда. Не об этой ли звезде говорил Марк? Может быть, родился Мессия, Царь Иудейский? Ведь звезда появилась в том месте, где была Палестина.

Слуги Мельхиора сказали Гаспару, что хозяин на крыше, изучает звёзды, и Гаспар побежал по ступеням наверх. Влетел на крышу, увидел яркую звезду на небе на своём месте, увидел Мельхиора и крикнул, тяжело дыша от быстрого бега по лестнице:

— Вы видите?

— Давно наблюдаю… — спокойно ответил Мельхиор. — Необычная звезда. Она не движется, не подчинена законам движения небесных светил, стоит на месте. Такое впервые вижу за свои годы. Никогда не слышал ничего подобного даже от учителей своих.

— Вы помните слова Марка… его слова о Царе Иудейском…

— Да, помню, я тоже думал об этом, — сказал Мельхиор, оглядываясь на звук торопливых шагов по лестнице.

К ним присоединился возбуждённый Вальтасар. Он тоже считал, что пророчество израильских мудрецов сбылось, родился Мессия, Царь Иудейский, царству Которого не будет конца. Волхвы решили, не медля, идти в Иерусалим, чтобы увидеть Мессию своими глазами, поклониться Спасителю, принести Ему свои дары.

Утром они навьючили верблюдов, взяли в качестве даров Царю Иудейскому золото, ладан и смирну (драгоценное благовонное масло). Золото они хотели принести Ему как Царю, ладан — как Богу, а смирну — как Человеку смертному (в то время умерших помазывали маслами, смешанными с благовонной смирной). Вместе со слугами направились по песчаной и пустынной дороге в Палестину. Днём, когда поднялось солнце, чудесная звезда не исчезла, не потускнела, всё время шла впереди каравана.

Наконец дошли волхвы до столицы иудейского царства Иерусалима и стали спрашивать прохожих:

— Где родившийся Царь Иудейский?

— Какой царь? У нас царь Ирод. Мы не слышали, чтоб у него кто-то родился, — удивлялись прохожие. — Спросите у царских слуг, может, они знают.

Но слуги царские тоже ничего не знали о рождении Царя Иудейского.

— У нас один царь, царь Ирод, — ответили они волхвам.

— Мы видели звезду Его на востоке. Она привела нас сюда. Мы должны поклониться Ему, принести дары.

— Несите ваши дары Ироду. Он примет их, — отвечали им царские слуги.

По степенному виду персидских учёных, по роскоши их каравана жители Иерусалима приняли их за видных богатых особ с Востока, поэтому расспросы их о будто бы родившемся Царе Иудейском удивляли и смущали всех, кто слышал.

Смутили они и царских слуг, которые немедленно донесли царю Ироду, что в Иерусалиме появились богатые учёные люди с Востока, которые ищут якобы родившегося здесь Царя Иудейского, и что слова их возбуждают народ, народ волнуется. По городу давно ходят слухи, что Мессия вот-вот должен появиться на земле Израильской.

Весть о чужеземных волхвах привела в замешательство Ирода. Слухи о скором явлении Мессии были ему известны. Ирод знал, что народ его ненавидит, считает узурпатором Давидова престола. Царская власть досталась ему не по наследству и не по выбору народа. Где подкупом, где насилием, где угодливостью перед римским кесарем отнял Ирод престол у потомков Давида. Он был ненавистен и богатым иудеям, чьи головы он не щадил, и простому народу, и священникам, привилегии которых он сильно урезал. К тому же все гнушались им как язычником. Ирод понимал, что в любой момент у него могут отнять трон. В последние годы он стал особенно подозрительным, по любому доносу казнил своих явных и мнимых врагов. Казнил некоторых детей своих, поверив, что они затеяли против него заговор. Приказал отрубить голову даже любимой жене. Услышав о родившемся Царе, Ирод особенно встревожился, подумал, что люди воспользуются его старостью, отнимут власть и передадут её новорождённому Царю. Но он отверг совет своих слуг схватить персидских учёных и под пытками выяснить у них, где родился новый претендент на его престол. Он решил поступить хитрее, приказал привести к нему во дворец священников и книжников, которые хорошо знают Священное Писание.

— Где, по словам пророков, должен родиться Мессия? — спросил у них Ирод.

— В Вифлееме, городе Давидовом, — ответили ему книжники. — Так написано пророком Михеем!

Ирод отпустил священников и книжников и приказал своим слугам:

— Вот теперь ведите ко мне персидских волхвов. Ведите, как важных гостей. Я приму их со всеми почестями.

4

Ирод перед волхвами прикинулся благочестивым, боголюбивым. Ему нужно было узнать через них, кто родители Мессии, и погубить Младенца. Поприветствовав волхвов как важных гостей, царь Ирод спросил у них:

— Что привело вас в наше царство? Торговые дела или учёные изыскания?

— Ни то ни другое, — ответил Мельхиор, как старший из волхвов. — Нас привела в вашу страну путеводная звезда? Она указала нам, что здесь родился Мессия, и мы пришли, чтоб поклониться ему, но не знаем места, где он родился.

— Я укажу вам это место, — сказал царь Ирод. — Мне известно, где он родился, и я собираюсь в скором времени, как только завершу спешные дела, поклониться ему.

Волхвы удовлетворённо переглянулись. Ответ Ирода им понравился.

— Где Он сейчас? — спросил Мельхиор.

— В Вифлееме, — ответил мягко, с улыбкой Ирод, чтоб окончательно расположить к себе волхвов. — Неподалеку от Иерусалима. Идите туда, разузнайте всё о Младенце, здоров ли Он? Не нуждаются ли в чём Его родители? И на обратном пути сообщите мне всё о Нём, чтоб и я мог пойти поклониться Ему.

Волхвы со всем своим караваном направились в Вифлеем. И снова звезда появилась на небе, и снова стала указывать им путь. В Вифлееме звезда остановилась над домом, где находилось Святое Семейство.

Шумно стало в небольшом тесном дворе дома, когда слуги волхвов стали вносить в него всё, что привезли из Персии. А волхвы вошли в дом, увидели Марию с Младенцем, поклонились Ему до земли и поднесли дары свои: золото, ладан и смирну. Потом они поведали Иосифу и Марии о своём путешествии из Персии вслед за чудесной звездой, как царь Ирод встречал их, как обещал он прийти в скором времени в Вифлеем, чтоб поклониться родившемуся Царю Иудейскому. Мария слушала рассказ волхвов с прежним чувством счастья, надеждой и верой, что Сын Её — долгожданный народом Мессия, запоминала каждое слово волхвов. Но известие о том, что сам царь Ирод собирается прийти поклониться Младенцу, встревожило Её. Она слышала об Ироде как о коварном тиране, бессердечном злодее, который не пощадил даже сыновей своих и любимую жену. Неужто он образумился? Неужто и впрямь решил склонить свою голову перед Её Сыном?

Волхвы намеревались утром на следующий день отправиться в Иерусалим к Ироду, чтоб рассказать ему о Младенце. Но ночью Мельхиору явился во сне ангел, открыл ему настоящий замысел Ирода и повелел идти в свою страну другим путём, минуя Иерусалим.

Сретение

1

На восьмой день после рождения Младенца совершено было обрезание, и было дано Ему имя Иисус, Спаситель. Сын Божий не нуждался в обрезании. Оно служило знамением вступ­ления в союз завета Бога с потомством Авраама, но всё же принял этот обряд, чтобы показать своим последова­телям, что церковным законам надо повиноваться всем и всегда.

По закону Моисееву, женщина, родившая мальчика, семь дней, до его обрезания, была нечистой, а потом ещё тридцать три дня не могла посещать храм. На сороковой день после рождения первенца она обязана была принести его в храм и выкупить у Господа, представить на всесожжение однолетнего агнца, а если была бедна, то двух горлиц или молодых голубей. Такой закон был принят после того, как Господь избавил евреев, когда они были в Египте, от страшной кары, постигшей египтян: избиения за одну ночь всех мальчиков-первенцев. С тех пор каждый первый, рождённый в семье, мальчик посвящался Господу, в благодарность за спасение, и надо было на сороковой день выкупать его у Бога, приносить жертву.

Иосиф и Мария, когда подошёл срок, покинули Вифлеем, понесли Иисуса в храм, в Иерусалим, чтобы представить его Господу и принести в жертву двух молодых голубей.

2

В Иерусалиме неподалеку от храма жил старец Симеон. Было ему триста лет. В молодости он слыл известным книжником. Когда египетский царь Птоломей Филадельф решил перевести на греческий язык Священное Писание, он пригласил в Александрию несколько переводчиков и вместе с ними Симеона.

Симеон должен был переводить книгу пророка Исайи. Когда он прочитал слова «Се Дева во чреве приимет и родит Сына», он усомнился в правильности написания, решил, что это описка, возможно ли, чтобы дева, не имеющая мужа, родила сына? Он хотел исправить в книге слово «дева» на слово «жена», но что-то его удержало. Возвращаясь из Александрии вместе с другими переводчиками, Симеон рассказал им об этом.

— До сих пор сомневаюсь я, что правильно поступил, что оставил слово «дева», — закончил он свой рассказ.

— Зря сомневаешься, — ответили ему. — Правильно сделал, что не исправил.

— Нет, такого не бывает, чтобы дева родила сына, — продолжал сомневаться Симеон.

— Пророки не ошибаются.

— Не верю я этому, — стоял на своём Симеон.

В это время они шли по мосту через реку. Симеон снял перстень с своей руки, бросил его в реку и сказал:

— Если найду его, то могу поверить изречению Пророка.

Спутники его решили, что Симеона не убедить, перестали с ним спорить.

Вечером они остановились на ночлег в селении на берегу реки. На другой день утром Симеон купил рыбу и стал её потрошить, чтоб приготовить еды. Когда он разрезал ей брюхо, увидел в потрохах рыбы свой перстень, брошенный вчера им в реку во время спора о словах пророка Исайи. Симеон был изумлён. Значит, прав был пророк, когда написал, что дева, именно дева во чреве примет и родит сына. А ночью ангел явился ему во сне и объявил, что «не видать ему смерти, пока не узрит он Спасителя». В Иерусалиме Симеон поселился неподалёку от храма и стал ежедневно посещать его, с нетерпением ожидая той блаженной минуты, когда он увидит Божественного Младенца. Долго ждал Симеон исполнения воли Божьей. Почти триста лет обходила его смерть стороной.

3

И в тот день, когда Мария с Иосифом принесли Младенца Иисуса выкупать у Господа за двух молодых голубей, Симеон, как обычно, пришёл в храм. Ещё утром, проснувшись, он почувствовал волнение, нетерпение, как перед долгожданной встречей. И волнение это усиливалось, пока он приближался к храму. День был будничный. Народу возле храма не было. И в святилище, помимо священника, только пророчица Анна, дочь Фануилова, от колена Асирова. После смерти мужа она посвятила себя служению Богу и уже много лет жила при храме. В посте, молитве и трудах шла её жизнь. Много лет изо дня в день видел её здесь Симеон. Тихо было в храме. Но не было покоя душе старца, сладкое щемящее волнение не покидало его. Он озирался, словно искал что-то, глаза его сами тянулись ко входу в храм. И вдруг восторг и трепет охватили душу Симеона. Он увидел, как в святилище входят Мария с Младенцем на руках и плотник Иосиф. «Это Он, Он! Долгожданный Спаситель!» — обожгла его мысль, и старец неожиданно твёрдым шагом двинулся навстречу Марии.

— Господь с вами! — воскликнул Симеон. — Благословенны дни ваши!

                     Андреа Мантенья. Принесение во храм. 1460

Он решительно и нежно взял Младенца Иисуса из рук Марии и, славя Бога, сказал:

— Господи Боже, ныне, по слову Твоему, с миром отпускаешь раба Твоего. Увидели очи мои спасение Твоё, увидели свет к просвещению язычников и славу народа Твоего.        

Иосиф и Мария с удивлением смотрели на Симеона. Оба они знали его. Мария, когда жила в храме, часто видела его здесь. Он всегда благословлял Её, ободрял ласковым словом. И на этот раз Симеон благословил их, осторожно и бережно вернул Марии Младенца и сказал Ей о Нём:

— Твой Сын принесёт на землю спасение, но не все воспользуются им. Поддержкой от падения Он будет для верующих и последующих за Ним, но камнем преткновения для неверующих и отвергающих Его. Он всегда будет предметом пререканий. Из-за Него откроются помышления многих сердец. Люди предадут смерти своего Спа­сителя, и Ты будешь свидетельницею всех Его страданий. И Тебе Самой оружие пройдёт душу.

Симеон поклонился Марии с Младенцем, поклонился храму в сторону Святая Святых и вышел на улицу. Пророчица Анна с благоговением на лице приблизилась к Марии с Младенцем и опустилась на колени.

— Господи! — прошептала она. — Слава Тебе, Господи! Не чаяла, не ведала я, грешная, что увижу Спасителя нашего. Боже, пока жива я, буду всем рассказывать, что видели очи мои Сына Твоего, Избавителя народа Твоего.

С трепещущим сердцем слушала Мария слова Симеона о Своём Сыне, молитву известной пророчицы Анны. «За что мне всё это, Господи!» — думала Она. А Иосиф с тревогой следил за Симеоном, когда тот брал на руки Младенца, готов был в любой миг кинуться к старцу, подхватить Иисуса, если вдруг слабые руки Симеона не удержат Младенца. Когда пророчица стояла на коленях перед Марией и Иисусом, Иосиф с тревогой думал о холодном сквозняке, гулявшем у входа, как бы не простудился Младенец. Ему хотелось поскорее пройти к священнику подальше от входа.