Анатолий Казаков

… а уж ежели радостные моменты бывают, тут уж и вовсе гоже»,- так говаривала моя бабушка Татьяна Ивановна Куванова. Именно - гоже.

 Позвонил молодой журналист Николай Полехин, и всегда, когда его слышу, радостно мне, становится, ибо сильный духом этот парень. Ездил он, сердешный, два года назад в Иркутск, долго лежал в больнице. Мама на ту дорогу у кого только денег не занимала. Троих она, сердешная подняла, ибо отец Николая давно умер.

Сколько раз я в больницу к нему приходил, а попадал он туда так: отказывало всё тело враз, вот врачи и посоветовали съездить в Иркутск. Обнаружили у него четыре тромба в ноге и кучу разных болезней. Иркутские врачи и даже профессор определили, что он пенсию по таким заболеваниям должен получать. Приехал он в Братск, сразу же к нашим врачам подался со всеми многочисленными снимками и документами. Не дали наши врачи ему пенсию, да это ещё полбеды. Унизили его словами жестокими. И сколько бы мы его после не уговаривали съездить снова в Иркутск, отказывается, говорит: помру так помру.

Так и живёт этот замечательный молодой человек , и при этом очень многим жителям нашего города ремонтирует компьютеры, а подавляющему большинству даже и не за деньги, а просто так, для души. Так вот, позвонил Коля и говорит: « Я на два сезона в детский Православный лагерь « Одигитрия» вожатым устроился. Приезжайте, Анатолий Владимирович, посмотрите».

Я за извечной суетностью жизни всё откладывал, но знал, что 23 июня последний день заезда. И солнечным утром, действительно отбросив все дела, выехал. Жена Ирина, правда, поругивала: « Ну куда тебя вечно несёт, другие на дачах трудятся». Но слава Богу, жена понимает мою многогрешную душу и, поворчав для порядку, отпускает в дорогу.

Доехав на «десятке» до кафе с американским названием «Фараон», слез с автобуса, а на душе не понять чего и творится: идти надо, а в голове мысли бурлят: ну почему мы всё на американский манер называем? Почему бы, к примеру, не назвать это придорожное кафе - «Пересвет». Ведь лучше же, да и наша многовековая история сразу вспоминается.

И сразу же себе даю укорот: не научили мы молодёжь этому. Нам же, взрослым незамечайкам, всё некогда, на хлеб насущный зарабатываем. Только какой тут хлеб, когда каждому приходилось видеть, что и хлеб валяется выброшенным, даже колбасу разных сортов выбрасывают, я ведь дворником работал, и видел, чего только не выбрасывают. А стало быть, лжём самим себе: не в хлебе насущном ведь только дело. Мало мы уделяем времени и сил своих душевных, чтобы наши дети любили нашу Отчизну. Какая бы западная во все века насквозь лживая бездуховная пропаганда ни обрушивалась на Русь - матушку, мы же нутром - русские. И каждый приходит на русский, именно русский погост и мыслями, и душой. А что в душе этой? Что мы сделали, чтобы дети наши любили нашу Родину?

Знаю, чую своим грешным нутром, что любим, несмотря ни на что, землю нашу, поэтому даю себе очедной укорот и отправляюсь в путь дорогу. Иду себе солнышком, природой любуюсь, а тут втемяшилось в мою дурную голову, подхожу к деревцу и за ветку, а будто бы и за руку здороваюсь с деревцем осины. Улыбаюсь и радуюсь, что никто не видит. Иначе психбольницы не избежать. Шёл я так, шёл и пришёл в музей « Ангарская деревня». Вот и не нашёл я лагеря с чудным названием « Одигитрия». Разумеется, расстроился: ведь только такой, как я, и мог здесь заблудиться. И вот в голове появляется мысль: а знают ли работники музея под открытым небом, что у основателя этого замечательного, действительно очень редкого в нашей стране музея, Октября Леонова вышла в свет книга « Полторы тысячи километров раздумий»? Легендарный человек умер, и администрация нашего города Братска обещала его жене Эмме Петровне Зачиняевой, поставить памятник прямо перед входом в музей. Но слова своего не сдержали во все века вороватые чиновники. И Эмма Петровна не раз говорила мне: « Ну, зачем же тогда обещать»... Вот и выпустила она за свой счёт пенсионера эту книгу, как раз на девяностолетие Октября Леонова.

 Подошёл к работнику музея с чудным именем Мира и поведал ей свои размышления. Оказалось, что этой книги в музее нет, и о книге разумеется не знали, дал ей телефон Эммы Петровны, а работники этого уникального музея, поулыбавшись над моей растерянностью, сказали: чтобы мне обратно не возвращаться, то нужно идти вдоль берега, что так я намного быстрее дойду.

Иду, любуюсь красотами нашего Братского моря, и кажется мне, что уже довольно долго иду. Неужели опять заблудился я, бедовая голова? Вижу - в лесу стоит палатка, кричу: «Есть ли кто живой?»

 Вышла женщина и сказала, что иду я в правильном направлении, и даже немного меня проводила. Прямо на берегу Братского моря в лесу стояли домики, это и был бывший лагерь « Жарок», ставший ныне «Одигитрией». День выдался чудесный, я смотрел на детей, занимающихся различной работой: кто таскал доски, кто мыл полы в домиках, словом все были чем-то заняты. Попросил одного парня, и он быстро отыскал мне Николая.

Обнялись, и Николай ушёл к заместителю лагеря Прониной Ольге Владимировне, чтобы попросить разрешения о моём нахождении. Я тем временем разглядывал окрестности. А было здесь, кстати, всё: и большая столовая, медпункт, клуб, душевая, множество показавшихся мне сказочными домиков, в которых жили дети, ну и, само собой, подсобные помещения. Обратил внимание и на то, что плотники возводят новое помещение.

Дети занимающиеся вокруг различной работой, обсуждали одну новость: сегодня в 12 часов ночи состоится бал. Всегда трогает душу, когда всё вокруг происходит как в сказке, и мне всерьёз показалось, что я в неё попал. Немного погодя я разговаривал со священником отцом Антонием Васильевым. Улыбка не сходила с лица молодого человека, но в этой улыбке, меж тем, ясно виделась мне и простая человеческая усталость, и огромная ответственность за детей. Батюшка рассказал мне, что идея создания в городе Братске православных лагерей принадлежит Епископу Братскому и Усть - Илимскому Максимилиану. Когда он ещё жил в Иркутске, он являлся основателем таких вот детских лагерей. Это же доброе начинание Епископ продолжил и в нашем городе. Сначала было обращение Братской епархии к администрации города, чтобы организовать работу в каком - нибудь пустующем детском лагере.

Лагерь « Жарок» к тому моменту эксплуатировался не по назначению: «Приняли мы лагерь в ужасающем состоянии, - рассказывает отец Антоний. - В прошлом году мы собрали и вывезли 65 камазов мусора, в этом году около пятидесяти. Все было заросшее и заброшенное, здания пищеблока и клуба вообще поначалу не было видно. Кругом рос двухметровый сосняк, ведь лагерь не принимал детей более двадцати лет. И вот силами единомышленников мы работаем здесь уже второй сезон. Православная церковь живёт на пожертвования прихожан, Слава Богу, нашлась организация которая купила нам всё для пищеблока. Это и плиты, и холодильники, словом всё абсолютно новое оборудование. Но Господь помогает, - продолжает отец Антоний. В этом году в трёх корпусах мы произвели капитальный ремонт. Сейчас планируем на других менять крышу, материал уже закуплен. В плане построить баню, ибо русскому человеку это ближе, нежели душ, хотя кто желает - пожалуйста».

Слушая священника, я невольно вспоминал былые годы. Всё рушилось и действительно не верилось, что кто-то возьмётся за восстановление порушенного нами же. Многое, очень многое придётся перестраивать или делать заново, но, слава Богу, есть начало. Отец Антоний действительно радовался в душе, ведь в прошлом году, с его слов, здесь отдохнуло сто детей, а в этом году за июль, август будет уже двести детей.

Батюшка тем временем продолжал: « Мы хотим, чтобы дети получили духовно - нравственную прививку от тех вирусов, которые бродят в нашем обществе. Нужно детей сподвигать, объяснять, что выбор стоит перед каждым. Наша задача, чтобы дети взаимодействовали друг с другом. При нынешней технике дети прекратили живое общение друг с другом. Общие, специально разработанные игры, направлены на то, чтобы дети почувствовали, что они в команде, они вместе. И что одному, попросту говоря, жить очень грустно. Наш лагерь мы называем православно ориентированным, то есть - обязательная молитва перед едой. Есть и богослужения, которые проводятся в деревянном храме в Ангарской деревне. Идём туда пешком по побережью Братского моря, всегда так было и будет: как бы это банально не звучало, соприкасаясь с природой, дети действительно приобщаются к прекрасному.

 Вчера я покрестил здесь тринадцать детей. Здесь ведь не только дети из православных семей, но и те, которые называют себя православными, но ещё далеки от истиной веры. Важно то, что дети, которые некрещённые, сами просят своих родителей, чтобы их покрестили. Мы принимаем детей из многодетных семей, одиноких семей, из детских домов. Делается это, чтобы это не выглядело как междусобойчик православный или проформа, а именно принимаются все, кто желает. Невольно наблюдаешь, что дети невоцерковлённые поначалу не хотят молиться перед едой. И диву даёшься, когда мальчишки с очень непростыми судьбами к концу сезона наизусть читают молитвы, и делают они это не из-под палки, а сами, понимаете - сами. Но всё, конечно же, очень непросто, хотя бы даже история с бывшими арендаторами. Ведь они отдавать детям лагерь не хотели, ну, да Бог им судья».

Поговорив с батюшкой, брожу среди домиков, захожу в них: всё чисто и прибрано. Не так, конечно, как было бы у взрослых, но ведь некоторые здесь и полы-то первый раз в жизни научились мыть. Кормят детей пять раз в день, перед едой - молитва, после еды тоже. Но это не обязаловка, и многие поначалу не молились. Удивительное, волшебное это дело - молитва и главное слова молитвы, а дети приобщаются к ней, и в большой столовой к концу сезона я вижу, как молятся все, и я грешный дядька с ними, с превеликим удовольствием.

Меня поставили на довольствие, ем наивкуснейшее хлёбово, уплетаю второе, с компотом из спелых ягод, а после еды был объявлен сонный час. Я шёл с преподавателем физкультуры Дмитрием Коневым, как вдруг к нам подбегает девочка и плачет. Оказалось, что у неё сломалась одна из серёжек, а она берегла их, чтобы надеть на предстоящий сегодня ночью бал. Серёжка была дешёвенькая, скорее всего китайский ширпотреб. Отправив девочку спать, мы с Дмитрием отправились в плотницкую, попросили плоскогубцы и проволочку. Пока шёл ремонт серёжки, разговорились.

Дмитрий работает преподавателем в Православной гимназии. « Уже второй сезон мы с женой Аней здесь работаем. В гимназии платят, а здесь мы так, для души работаем, не за деньги. Здесь разные дети - и с православных семей, и те, которые только на пути к этому, даже детдомовских детей из  Усть - Кута привезли». И вдруг Дмитрий заметно оживился: «Понимаешь, какое дело, одним Коля Полехин стихами, да прозой умы займёт. А эти ребята из Усть-Кута столько в жизни натерпелись... Словом, далеки они от литературы, а вот заниматься уроками борьбы все дружно ко мне пожаловали. А как контакт наладить? Это же самое что ни на есть трудное. Говорю - отожмусь сто раз, не поверили. Отжимаюсь, смотрю - другими глазами смотрят. Оказалось, у них в детдоме тоже преподают борьбу. Я бывший спортсмен, физкультурный закончил, давно приметил, что таких отчаянных парней только физкультурой увлечь можно. Ну, а те, у кого характер помягче, тем Николай поможет, тут он мастер по части литературы».

Идём с Дмитрием по лагерю, он показывает мне футбольное поле, где тренирует ребят, бассейн, который они в будущем планируют отремонтировать. Незаметно за беседой и делом пролетели два часа, отпущенные на сончас, и по проснувшемуся лагерю зазвенел радостный детский голос: « Ой, а дядя Дима мне серёжку сделал». Николай даёт задание своей группе разобрать домик, сколоченный из досок и фанеры. Дети немножко протестуют, говоря: « Мы так долго его строили». Но потом сами берут инструмент и с неохотой начинают разбирать, ведь сезон закончен. Оказалось, такое задание было дано каждой группе. Дети шушукаются в мой адрес, что, дескать, это за дядька, им отвечают: внештатный корреспондент газеты « Сибирский характер». Одна девочка улыбнулась: «Мой папа её читает».

И вот как раз из - за этого обстоятельства я попал в неловкое положение: в столовой на меня надели белый халат и стали показывать новое оборудование и даже санитарные книжки. Сколько бы я ни пытался говорить, что у вас здесь всё замечательно и чисто, повара всё равно беспокоились. И по выходу из столовой на глаза почему-то навернулись слёзы, а в голове звучали слова: « Вот он, наш соборный русский народ, все страны во главе с Америкой ополчились на него за Севастополь, Крым. За то, что олимпиаду лучшую в мире провели, параолимпиаду... Знамо дело, гложет злых людей всё это. И Донбассу поможет наш народ, и не поймут его во веки веков западные политики...»

 Вскоре Николай познакомил меня с Лакиной Ольгой Викторовной. Оказалось, что она является работником телевидения Вести – Иркутск. Мы идём с ней в её домик, чтобы поговорить. Вдруг к нам подбегает девочка и дарит ей бумажный цветочек. Она же в ответ, зайдя в домик, вынесла ей белую косыночку и, улыбнувшись, добавила: «Уже все раздарила, с монастыря привезла, вот и пригодились».

 Оказалось, что в лагере действовала игра « Тайный друг». Смысл игры заключается в том, чтобы подружить детей. Каждый выбирает себе того, кому он должен подарить подарок. Передаёт же подарок другой человек. Воспитатели конечно следят, чтобы в игре были задействованы все. Подарками чаще всего являются рисунки, бумажные поделки или собранные тут же в лесу цветы. Я уже успел обратить внимание, как один мальчишка спрашивал у другого: « Ведь это же Светка мне подарила?» Ольга Викторовна снова улыбается: « В современном мире, дети перестали общаться, это на сегодня огромная проблема нынешнего общества. В наше время такое даже во сне было не представить, а нынче, да хоть и этот сезон взять. Приехали нелюдимы какие-то, как объяснить им, что мы теперь одна команда. И вот эта, казалось бы, на первый взгляд простая игра, действительно объединяет детей.

Перед заездом мы предупреждаем родителей, что здесь не будет компьютеров, планшетов и даже сотовые телефоны мы выдаём вечером на час. Кто-то из родителей ахает. Но по другому с детьми просто не возможно работать. Мы не только детей лишаем техники, но и сами ею во время сезона не пользуемся, чтобы дети видели, что здесь всё по-честному. Мы всё время объясняем детям, что жизнь состоит из испытаний, но если бы в это самое время в руках у ребёнка был ноутбук, он вряд ли бы нас понял. А здесь на каждом возложены трудовые обязанности, и это воспитывает, происходит замечательное перевоплощение. На противоположном берегу стоит дом отдыха, по вечерам, когда мы стоим с детьми на молитве перед иконой Божией Матери, оттуда очень громко слышится похабненькая музыка. Получается некий контраст. Но это и показатель для детей, что есть одна сторона жизни, а есть и другая. А они, меж тем, дети. Вы не представляете, как они становятся дружны без этой электроники».

Ольга Викторовна опять о чём-то задумалась и продолжила: «Недавно с губернатором разговаривала. Когда, говорю, наши деревни начнёте поднимать. Ведь китайскую отраву едим... Я ему постоянно с этим вопросом надоедаю, а он ведь и правда одной деревне недавно помог в приобретении коз». На следующий день Ольга Викторовна уезжала и, зная об этом, к нам в домик зашёл юноша, вручил подарок и сказал: « Спасибо вам за всё». Когда парень вышел, женщина уставшим голосом добавила: - « Первые четыре дня особенно трудно было, этот парень, что сейчас заходил, знаешь каким был, ух!»

 Оставив Ольгу Викторовну, я бродил по лагерю с чувством неловкости: хожу, выпытываю, а люди меж тем работают. Вот Николай так Николай! Надо же, уговорил приехать! Что же меня ещё-то ждёт? А Николай будто подслушивает мои мысли, охальник такой, и знакомит с заместителем лагеря Ольгой Владимировной Прониной. Девушка немного смутилась от такой нежданной Колиной да моей деятельности, и видеть это действительно удивительно, ведь человек этот работает с детьми уже около десяти лет. Преподаёт в православной гимназии, это я уже успел узнать от Николая.

 Меж тем вокруг шла усиленная подготовка к балу и, понимая её занятость, попросил хотя бы в нескольких словах рассказать вообще, что душа её пожелает: « Вся наша программа расчитана на некое понимание жизни. То есть, мы не играем с детьми, мы с ними живём. Существует мнение, что православный человек - это ограниченный человек, мы же стараемся показать детям, что мы свободные люди, что можем выбирать. У нас здесь нет дискотек, и мы придумали учить детей бальным танцам. В современном мире мы не найдём рыцарей в доспехах, и мы учим детей, что Дон - Кихоты присутствуют и живут среди нас. Немного поведаю о вожатых. У нас в Братске есть специальная школа вожатых, которая начинает функционировать с октября месяца каждого года. В школе идёт подготовка к сезону, чтобы вожатые были готовы к различным жизненным ситуациям, и мы обучаем этому, принимаем с восемнадцати лет тех, у кого есть желание работать с детьми. Но сразу предупреждаю, что работаем мы в лагере не за деньги, это трудно объяснить, да и не нужно».

Подбежали дети: кому-то понадобилось включить микрофон, кому-то посоветовать, какое платье лучше одеть на бал, и я опять с чувством неловкости отпустил замечательную девушку. После ужина вся атмосфера в лагере была пропитана подготовкой к балу. Девочки радостно о чём-то перешёптывались, мальчишки доставали из сумок, кто ни разу неодёванные штаны, кто-то обменивался футболками. Словом, в воздухе уже витало предвкушение праздника.

  Я пошёл к морю, оно расположено примерно в ста пятидесяти метрах от лагеря. Здесь же возле берега предполагалось сделать прощальный ночной костёр. Место было обложено вокруг кирпичами. Посмотрев на море и погрустив почему-то, обернувшись, увидел высокого парня, таскающего дрова к костру. Назвался он Вовкой: « Я детдомовский, - сказал он, - вчера вот святое крещение принял, нас вчера тринадцать мальчишек и девчонок отец Антоний покрестил, чудно всё это. Совсем по- другому как-то в жизни стало. Мы по берегу до Ангарской деревни ходили, там храм, дома интересно всё».

 Вовка снова убежал за дровами, а Николай вскоре отправил на помощь Вовке всю большую группу ребят, и прямо на глазах был построен бревенчатый колодец, которому вскоре предстояло стать прощальным ночным костром лагеря с чудным названием «Одигитрия».

  Отпустив ребят в лагерь, мы с Николаем присели возле колодца, я конечно же спросил о Вовке, Коля улыбнулся: « Он ведь совсем другим сюда приехал резким, грубым и ведомым был. Первые четыре дня нам с ними туго приходилось. Все - и отец Антоний, Ольга Владимировна, Ольга Викторовна, Дмитрий Конев его жена Аня - все, все, все словно на битве были, и я бы не поверил, если бы собственными глазами не видел, что Вовка примет святое крещение. Время, казалось, притормозилось... Нет, жизнь, безусловно продолжалась, и, конечно, делала свой извечный во все века суетный круг, но всё же что-то воистину волшебное витало в воздухе. Одигитрия словно нашёптывала всем нам: « Подождите ещё совсем немного, ведь это ожидание праздника и есть простая человеческая радость».

  И вот, наконец, ближе к двенадцати часам дети потянулись к клубу. И ровно в двенадцать часов добрая фея Ольга Владимировна объявила о начале бала. Я смотрел на нарядных детей , как они приглашают друг друга на танец, и, любуясь сказочным действом, спросил у Дмитрия Конева: « А как дети за две с половиной недели танцам обучились, ведь сложно же?»

  Дмитрия я не видел весь вечер и снова пожалел, что надоедаю ему, ибо вид у Димы был действительно уставший, но он, улыбнувшись, сказал: « Так они знаешь как готовились, даже моим детдомовским, и то интересно стало. Многие ведь такого слова как «бал» и слыхом не слыхивали. А тут танцуют, видишь же... - И вдруг мечтательно так «Когда завтра сезон закончится, наверно, два дня кряду спать буду»

  Протанцевав несколько танцев, дети кто по-прежнему был взволнован, а кто и подустал. Тогда Ольга Владимировна пригласила их сесть на лавочки. И для всех зазвучала музыка из спектакля «Ромео и Джульетта». Затем мальчик по имени Миша играл для детей на флейте.

  И снова были танцы, и всерьёз верилось, что эти дети, возвратясь из лагеря в зачастую жестокий мир, может хотя бы на несколько минут оторвутся от компьютеров и вспомнят этот сказочный бал. Так прошло более часа, и детей после бала пригласили в столовую, подкрепив их бананами, соком, пирожными. Затем все дружно направились к берегу Братского моря, и был торжественно зажжён прощальный, но такой долгожданный костёр. Дети и вожатые сгрудились возле костра.

 Ольга Владимировна и мальчишка по фамилии Горшенин под две гитары замечательно заиграли. Все дружно пели песни Юрия Шевчука, Олега Митяева, группы «Сплин» и, конечно же, легендарного Виктора Цоя. Я наивно спросил у отца Антония: « Почему дети так любят наш рок?» И опять увидел улыбку Батюшки: « Так наши рок - музыканты многие православные».

 Поведал Батюшка мне, и то, что слово «Одигитрия» - это путеводительница, один из наиболее распространённых типов изображения Богоматери с младенцем Иисусом Христом. Поднявшись в шесть утра, я потихоньку вышел из домика, где так мирно сопело будущее нашей России. Подошёл к общественному умывальнику и, окатившись холодной водой, с удивлением увидел повара лагеря: « Как, вы уже уезжаете? Ну, хоть позавтракайте»... Поблагодарив добрую женщину, иду на трассу с надеждой ещё раз так счастливо заблудиться...