Журнал "PostKlau"

БОБРЕЦО’В Валентин Юрьевич [Ленинград, 22.10.1952] – поэт, литературовед, художник. Главный псевдоним Настя Козлова.

Отец – кадровый военный – из старинного поморского рода. Основатель рода – Денис Бобр (вторая половина ХVI века). Среди предков – известные художники-косторезы XIX столетия М. Н. и М. М. Бобрецовы, чьи работы хранятся в коллекциях Исторического музея в Москве, в Эрмитаже и Русском музее. 

Мать – урожденная Шереметевская, предки с ее стороны – врачи, военные, чиновники, государственные крестьяне. Б. довелось родиться на улице Радищева, в доме, где по соседству располагалась последняя квартира Н.С.Гумилева. После того, как в 2005 году совершенно неожиданно Б. было предложено написать предисловие к книге стихов Гумилева, он склонен придавать этому обстоятельству своего рождения некоторое значение. 

Детство провел на окраине Ленинграда, в селе Рыбацком, в доме деда по материнской линии Виктора Николаевича Шереметевского, после революции вынужденного оставить физико-математический факультет Петербургского университета, 20-40 гг. проработавшего в Вологодском леспромхозе и лишь после войны вернувшегося «на историческую родину» — в город, без него ставший Ленинградом. Вполне вероятно, что влияние деда, помимо основных европейских и «мертвых» языков, знавшего и эсперанто, сформировало в Б. «лингвистическое» отношение к миру. Альтернативой «классическому» домашнему воспитанию было далеко не аристократическое пространство пригорода. И не здесь ли исток известной «синтетичности» Б.: образованнейший дед и не знающая грамоты, но мудрая бабушка, ул. Радищева-Преображенская и коза Майка с козлятами в сарае, чтение исторической по преимуществу литературы, рисование и игра в шахматы в секции при Доме пионеров Невского района (тренер, знаменитый в свое время Г.М. Лисицын, возлагал на Б.поначалу немалые надежды) – и купанье в Неве с «гонок», Роллинг стоунз, футбол и распитие «Волжского» на берегу реки Славянки (сцена поистине в «усиленно-русском стиле»).

«Неконвенциональное» детство завершилось возвращением «в город» и поступлением в математическую школу. Закончив ее в 1970 году, Б. «по инерции» (из неопубликованной автобиографии) поступил в ЛЭТИ, но очень скоро потерял всякий интерес к решению задач по матанализу. Одна из причин этого – внезапно пробудившийся интерес к поэзии. Как пишет Б. «впервые в жизни, довольно поздно, восемнадцати лет от роду, я сочинил нечто рифмованное и ритмически организованное, что можно было бы на основании этих двух формальных признаков (и только их!) назвать стихами» (из автобиографии). 

Впрочем, «серьезно» писать, по собственному признанию, он начал уже после армии. Самое сильное впечатление от стройбата, куда Б. попал после года постижения электротехнических наук, – это пребывание в госпитале, растянувшееся на полтора месяца словно только ради того, чтобы Б. успел прочитать «всего» Достоевского и убедиться в том, что любимый им Камю – «адаптированный для французских старшеклассниц Федор Михайлович – и не более того» (из автобиографии).

После армии Б. 5 лет проработал в Библиотеке АН СССР, параллельно учась на русском отделении филологического факультета ЛГУ. Как раз об этом коротенькое стихотворение Б.: 

Буде Царствие Небесное

духом нищие наследуют,

я надеяться могу:

Ты учтешь, Всеблагий Господи,

что учился я не в Оксфорде,

но заочно в ЛГУ!» 

Тема дипломного сочинения Б.«Сельвинский 20-х гг.: поэтика и стилистика конструктивизм» вполне отражает его тогдашние «умеренно-авангардистские» (Маяковский, ранний Пастерник) пристрастия.

В 1975-77 был старостой ЛИТО в ДК им. Ленсовета. Первой публикацией («Молодой Ленинград» ,1976) обязан руководителю ЛИТО С.Д. Давыдову. 

В том же 1976 году представлял — «по недоразумению» (из автобиографии) — Ленинград на Всесоюзном фестивале молодой поэзии в Душанбе. Помимо Давыдова с особой теплотой Б. вспоминает еще нескольких ленинградских литераторов. Это Н.И. Грудинина, Н.М. Слепакова, В.Е. Васильев и Г.А. Горышин. 

Во второй половине семидесятых – начале восьмидесятых куцые подборки стихов Б. изредка появляются в изданиях типа «Молодой Ленинград» и «День поэзии». Однако повышенный интерес Б. к творчеству таких авторов, как А. Солженицын и А. Зиновьев, приводит к тому, что в 1982 году его самого вовсе перестают печатать. 

Подобное не совсем добровольное молчание продолжалось до 1988 года, когда в «Лексиконе», первом бесцензурном альманахе в Ленинграде (а возможно – и в СССР) вышла большая, около 1 авт. листа, впервые эстетически полноценная подборка стихов Б.

В середине 80-х Б. писал: 

Для левых прав

для правых лев

подножных трав

вкушаю хлеб

«Подножный хлеб» бывал весьма различных сортов и степени черствости: Б. работал слесарем, кровельщиком, вальщиком леса, рабочим артели по производству рыболовных снастей, отдавая предпочтение самой писательской из профессий – сторожа (автостоянки, спортивной базы, церкви).

После «перестройки» не уклоняется и от «идеологического» по советским меркам труда: работает экскурсоводом, преподавателем литературы на одной из кафедр СпбГУ, газетным карикатуристом. 

С конца 90-х редактирует прозу для крупнейших петербургских издательств и пишет к книгам предисловия, которые – не только превосходно написанные эссе, но и новаторские научные статьи, знакомство с которыми сулит читателю отнюдь не локальные открытия. 

Меж литературоведческих работ Б. особо следует отметить цикл статей о полузабытых на тот момент поэтах Серебряного века и первой волны эмиграции (Русская литература, 1991, № 1-4) и предисловия-исследования к следующим книгам: Матиевский В. Стихотворения. СПб 1995; Шершеневич В. Листы имажиниста. Ярославль. 1996; Брэдбери Р. Вино из одуванчиков. СПб. 2000; Саймак К. Всякая плоть – трава. СПб 2000; Маяковский В. Люблю. СПб. 2002; Гумилев Н. Шестое чувство. СПб 2005 и Малое собрание сочинений. Спб. 2010.

Первый поэтический сб. Б. «Сизифов грех»(1994) выпустил в свет вернувшийся из эмиграции бывший директор парижского издательства «YMCA-Press» В. Аллой. «Дебютанту» было 42 года и книга представляла собой в сущности «Избранное». В связи с трагической гибелью В. Аллоя следующая книга Б.«Утонувшая река» (в сокращенном почти до размеров буклета виде и под названием «Вторая рапсодия») вышла в 2000 году в издательстве «Знак». В этом же издательстве выходит третий поэтич. сборник Б. «Эссенции» (2008) и несколько его книг под псевдонимом Настя Козлова.

Псевдонимом этим (происходящим от «Насти» и «Козлова» – персонажей Платоновского «Котлована») примерно с середины 70-х Б. подписывает свои подчеркнуто  «несерьезные», мениппейного характера литературно-графические работы, близкие русскому лубку или малороссийским картинкам «про казаков-мамаев». Впрочем, сформулированный автором «принцип антикювье» (когда по фрагменту текста реконструкция его как целого решительно невозможна) является общим как для комических виршей Насти Козловой, так и для «медитативных, элегического плана» (В. Топоров) стихов Б.

Член СП с 1994 года. Никогда не печатался в толстых «писательских» журналах. Лауреат Григорьевской премии 2011 года.

При отсутствии коммунистического прессинга 70-80-х и ослаблении «либерального террора» 90-х., первое десятилетие XXI складывалось для Б., как писателя и художника, достаточно благополучно: семь изданных книг и четыре персональные выставки. 

Однако девять десятых написанного-нарисованного Б. до сих пор не опубликовано. И совершенно непонятно, какая судьба ждет, например, «Сапоги» Насти Козловой, «обувную энциклопедию-пасквиль в стиле рэп», представляющую собой 5 800 (да, пять тысяч восемьсот, не опечатка!) графических листов со стихотворным каламбурным текстом объемом более миллиона знаков, работа над которой продолжается с ноября 1995.

Л. Григорьева